Он отпустил зверька, ожидая, что тот порскнет в кусты. Но енот повел себя неожиданно: раскорячился странным образом, раздулся и замер. Из-под хвоста показалось что-то, похожее на кожистый мешочек, который стремительно увеличивался в размерах. Вскоре тануки окружило большое складчатое полотнище. Хэчиро покрутил головой, определяя направление ветра, потом подхватил полотно передними лапами, разбежался и взмыл в воздух с видом заправского дельтапланериста.

– Легенды не лгут, – хрипло хохотнул Карасу. – Яйца у них огромные.

«Отлично, – подумал Дан, – Еноты, летающие на собственных мошонках. Превосходный мир».

Его охватило ощущение безумия происходящего, которое еще усилилось после заявления тэнгу:

– Холодом повеяло. Она снова приближается…

Соседний дом вдруг озарился мертвенным светом. Дан рванулся туда.

– Не ходи, Акира, – тревожно захлопал крыльями ворон. – Все равно не справишься. Юки-Онна ведь может оказаться не в таком добром расположении духа, как в прошлый раз. Тогда она убьет и тебя…

Дан не слушал. Он подбежал к хижине, из которой лился белый свет, одним пинком вышиб дверь, ворвался внутрь.

Стены были покрыты узорами изморози, пол оледенел. Хозяева спали мертвым сном. Постель их дочери была чуть поодаль, над нею парила Юки-Онна. Несчастная девушка смотрела на убийцу широко раскрытыми глазами, в которых застыл ужас, но не могла издать и звука.

От губ несчастной поднималось едва заметное облачко. Снежная дева приоткрыла рот, будто хотела поцеловать свою жертву, но лишь втянула эту дымку. Глаза девушки мертво потускнели.

«Не успел!» – с отчаянием подумал Дан, поднимая катану.

– Какой смысл? – сердито спросил тэнгу, принимая демоническое обличье. – Сейчас она с нами разделается.

Юки-Онна приблизилась к Дану почти вплотную. Он ощутил исходящий от нее холод, прямо перед собою увидел льдистые глаза. Лицо Девы было грустным, по щеке катилась, замерзая, прозрачная слезинка.

– Я не хочу убивать тебя, – тихо прошелестела она, рассыпалась снежной дымкой и исчезла.

– Смотри, Акира, в следующий раз она точно передумает! – каркнул тэнгу, вновь перекинувшись в ворона.

– И что мне делать теперь? – грустно осведомился Дан.

– Убегать. Камней в деревне хватает.

Дан все же решил не следовать совету Карасу: уйти, не прощаясь, означало признать свою вину. Бродячего ронина могли обвинить в пособничестве Снежной деве. Он осторожно прикрыл дверь хижины, пошел к дому Ясуши и улегся спать. Утром доложил, что вороватый тануки обезврежен и изгнан из деревни. В деревне уже стоял переполох. Выла мать убитой девушки, хмуро перешептывались мужчины.

– И к нам пришла Юки-Онна, – вздохнул староста. – Значит, люди не врали. В других деревнях тоже такое случалось. Что, Акира-сан, останешься защищать Яехару от Снежной девы?

– Прости, но я не справлюсь, – признался Дан.

– Что ж, зато честно, – поник Ясуши. – Вот, возьми за тануки…

Он протянул несколько медных монет.

– Благодарю. Но я не заслужил, – ответил Дан.

– Ты честный ронин. Тогда подожди…

Староста скрылся в доме и вскоре вынес мешок. В нем лежало несколько клубней батата, сушеная рыба и зелень.

– Считай, забираешь то, что все равно украл бы тануки. Возьми, Акира-сан. Я даю от души, а тебе это пригодится в пути.

Дан принял подношение, поклонился и двинулся прочь, испытывая стыд и сожаление. Получалось, что он струсил.

– Ты все равно слабее ее, Акира, – утешил Карасу. – Не терзайся ненужными сомнениями.

Изрядно потолстевшая и какая-то замаслившаяся Тоши щеголяла в дорогом кимоно и подумывала о переезде в другой, более просторный дом. Дела в заведении шли отменно. Теперь сводне платили не только богатые дайме, чиновники и самураи, но и хозяева других борделей, желавшие завести у себя такие же порядки. Они присылали своих девиц к Насте, повышать квалификацию. Конкуренции Тоши не боялась: все равно наспех обученные проститутки не могли соперничать с Кумико, изысканность которой была привита с самого рождения. А слава необычной гейши гремела уже не только по всему городу, расплеснулась на окрестности и дошла до дворца сегуна.

Однажды сводня вошла в комнату Насти крайне взволнованная и сказала:

– Сегодня важный вечер! Придут господа из свиты самого Токугава Иэясу. Надень это.

Следом две служанки внесли на вытянутых руках роскошное кимоно из тончайшего бледно-розового шелка, расшитое цветами лотоса. Настя мужественно вытерпела процедуру разрисовывания лица и укладки волос, нарядилась и вечером принимала важных гостей. Тоши подобострастно суетилась вокруг.