Вирко, – и больше они сюда не вернутся. Элизе Джонс так и не суждено найти дорогу назад. И вместе с ней канут в темноту «Катаклизм» и все ее тайны. Акиве было не по себе, и мучила неясная тревога.
– Я хочу понять, о чем она твердит. Что с ней случилось.
– Ты хоть что-нибудь почувствовал?
– Хаос. Страх. – Он покачал головой. – Кэроу, я ничего не знаю о магии. Даже базовых принципов. Такое ощущение, что у нас, у каждого из нас есть, – он поискал слова, – набор энергий. Не знаю, как правильно назвать. Больше, нежели разум; больше, чем душа. Протяженность. – Поиск слов. – Вселенная. Но я не знаю рельеф, правила навигации. Не знаю даже, как это все разглядеть. Все равно что пробираться в темноте на ощупь.
Кэроу чуть улыбнулась и делано беспечно спросила:
– А откуда тебе знать, что такое тьма? – Она тронула рукой его перья; они заискрились от прикосновения. – У тебя есть собственный свет.
Акива едва не сказал: «Я знаю, что такое тьма». Но тогда Кэроу могла бы решить, что он возвращается к прежнему состоянию, из которого она вытащила его в Марокко. Поэтому придержал язык, испытав облегчение, когда она добавила так тихо, что он с трудом расслышал: «И мой».
Он посмотрел на нее. Его душа менялась, расцветала – благодаря Кэроу, как прежде благодаря Мадригал. Менялась – и меняла тот «набор энергий», который он не смог описать. Протяженность, рельеф – все верно. А можно куда проще: когда загорается новая звезда, она освещает то, что прежде было тьмой. В ее лучах Акива стал ярче, полнее.
Только любовь может сотворить такое. Он взял маленькую прохладную руку Кэроу в свою и не выпускал. Счастье – вот оно, неотъемлемая часть повседневной обычной жизни, такая же, как печаль и забота. То, что несет свет.
Он спросил:
– Готова?
Пора навестить дядюшку.
Они простились без слов, поскольку Акива заявил, что прощаться – значит искушать судьбу.
Расставание вышло недолгим. Вирко дал Зузане последний урок языка, научив ее произносить: «Целую твои глаза и оставляю сердце в твоих руках» – старое химерское прощание. Конечно, Зузана тут же изобразила целую пантомиму: как внутри сложенных ковшиком ладоней стучит сердце.
Эстер хлопотала, снова войдя в роль сокрушенной разлукой бабушки. Она убедилась, что у них есть карта и что они выучили дорогу. Взволнованно спрашивала, как они планируют справиться с таким множеством врагов, но Кэроу не стала вдаваться в подробности.
– Ничего особенного. Просто попросим их уйти.
Эстер выглядела встревоженной, но не настаивала. Лишь сказала:
– Я закажу шампанское отпраздновать победу. Желаю только одного: чтобы шампанское мы выпили вместе.
Элиза так и сидела, уставившись в одну точку.
– Вы проследите, чтобы ей оказали помощь? Когда мы уйдем? – попросила Кэроу у Зузаны и Мика.
Лицо Зузаны немедленно приняло упрямое выражение; она отвела взгляд. Мик ответил за нее:
– Не волнуйся. Тебе и без того есть о чем беспокоиться.
Он понимал, почему Кэроу не берет их с собой. И несколько раз заводил разговор с Зузаной, пока они сюда добирались: «Мы ведь ни разу не самураи. От нас там никакой помощи. Лишняя обуза для Вирко – и все. А если придется сражаться…» – Мик обрывал фразу.
– Спасибо, – сказала Кэроу, бросив на Элизу еще один беспомощный взгляд. – Я знаю, что навешиваю на вас кучу проблем, но я показывала, как снимать деньги. Пожалуйста, тратьте их. На нее, на себя. Все, что требуется.
– Деньги, – пробормотала Зузана, как будто ей предложили нечто бесполезное и даже оскорбительное.
Кэроу развернулась к ней.
– Я вернусь, если смогу. – Она ненавидела это «если», словно лютого врага. – Я найду способ.
– Как? Ты же собираешься закрыть портал.
– Этот – да, но здесь есть еще порталы. Я найду.
– Хочешь сказать, у тебя найдется время охотиться за порталами?
– Не знаю.
Снова «не знаю». Не знаю, что мы обнаружим, вернувшись. Не знаю, осталась ли у мира надежда. Не знаю, как найду другой портал. Не знаю, останемся ли мы в живых. Не знаю.
Зузана с тем же упрямым выражением медленно наклонила голову, потом рванулась вперед и крепко обняла подругу.
– Будь осторожна, – шепнула она. – Не геройствуй. Если надо бежать, беги. И возвращайтесь. Оба. Трое. Мы сможем сделать для Вирко человеческое тело или еще что-нибудь придумать. Просто пообещай: если вы доберетесь туда, а все… – она не произнесла слова вслух «мертвы», – просто
