– Тарщ сержант… разрешите обратиться… к товарищу… полковнику… – делая между словами заметные паузы, внезапно произнес Сидоров, не проронивший до того ни слова.

– Разрешаю, – кивнул Евсиков.

– Товарищ полковник… он… ну, раненый этот… не немец он.

– Не немец? – Теперь настало время удивляться уже Кобрину. – А кто?

– Думаю… из Прибалтики он родом… возможно, литовец… точнее не скажу…

– Уверен? Настолько хорошо знаешь их язык?

– Никак нет… языка не знаю… так, несколько слов. Просто работал… до войны на заводе… с парнем… из Литвы… дружили с ним. Валдисом зовут… Так что… узнать сумею… на немецкий… не похож. Я пленного… тащить помогал… когда к реке шли… потому и расслышал…

– И что он говорил? Хоть что-то разобрал?

– Почти ничего… Сначала вроде мать звал… или не мать, не знаю… потом ругался… еще имя женское называл… какое, не запомнил… все…

– Молодец, боец! – искренне сообщил Кобрин. – Ты даже сам не знаешь, какой ты молодец! Больше никто ничего добавить не хочет?

Сержант на миг замер, словно решая, стоит ли говорить, и это не укрылось от внимания Кобрина:

– Что такое, Евсиков? Вспомнили что-то? Ну, не стесняйтесь. Докладывайте, слушаю!

– Виноват, товарищ полковник, позабыл сообщить товарищу майору, когда докладывал. – Разведчик выглядел смущенным. – Совсем из головы вылетело, сильно рука болела, да и шибко быстро все произошло. Не вспомнил вовремя, виноват…

– Да не тяни ты резину, сержант! – рявкнул комдив, теряя терпение. – Ну, так что ты там вспомнил-то?

– Мы, когда с немцами в рукопашной сошлись, один по-нашему выматерился. Ну, когда Колька его в нож взял, он и заорал – от боли, видать. По- русски, в смысле, заорал. Предатель, видать, перебежчик какой.

– По-русски, значит? – задумчиво протянул Сергей. – Очень хорошо. Замечательно даже. Что-то еще?

– Никак нет.

– Благодарю за службу, бойцы. Как с фашистом разберемся, представлю всю группу к правительственным наградам, и живых, и… героически павших. А пока выздоравливайте. Война не сегодня и не завтра окончится, так что повоюете еще. Товарищ майор, прошу за мной.

Поднявшись с табурета, Сергей быстрым шагом покинул помещение. Пока спускались с крыльца и шли к машине, комбат молчал, затем не выдержал:

– Разрешите вопрос, товарищ полковник?

– Хочешь узнать, почему я его молодцом назвал? И все такое прочее? Отвечу. Собственно, ты и раньше хотел об этом спросить. По имеющимся у меня данным, в районе действуют диверсанты полка «Бранденбург-800». А именно восьмая рота второго батальона, командир – обер-лейтенант Граберт. Состав роты смешанный: фрицы часто так делают, комплектуя свои диверсионные подразделения не только чистокровными немцами, но и местными националистами или, к примеру, белоэмигрантами и их потомками, знающими язык той местности, где предстоит вести боевые действия. Так было при вторжении во Францию и перед кампанией на Балканах. Ну и, разумеется, во время нападения на Советский Союз.

Например, первый батальон, действующий в полосе наступления группы армий «Юг», частично укомплектован украинцами, а третий – группа «Центр» – белорусами и поляками. Ну и русскими, разумеется, например, бывшими белогвардейцами или их потомками. А у нас тут, как я уже упоминал, действует второй батальон, в составе которого есть остзейские немцы и прибалты, в частности как раз выходцы из Литвы. Твои разведчики, как я понимаю, с их предварительной пешей разведкой столкнулись. А вот те, что на мост пойдут, уже наверняка в нашей форме и с нашим оружием будут.

– Не знал, – пробормотал разведчик, бросая на комдива более чем задумчивые взгляды. – Но от-куда…

– Вот когда до командира дивизии дослужишься, тогда и у тебя будут свои источники информации, – усмехнулся Сергей, садясь на заднее сиденье «эмки». – Поехали, время.

– Значит, никогда, – поддержал шутку комбат, усаживаясь рядом. – Поскольку в штате Красной Армии разведывательные дивизии не предусмотрены. Товарищ полковник, а то, что вы про захват моста говорили, – тоже из ваших источников?

– Тоже, – не стал вдаваться в ненужные подробности Кобрин. Да и что он сможет объяснить? – Плюс элементарная логика. Пояснить?

– Если можно.

– Вот сам рассуди, майор: в районе, где расположен стратегически важный мост, обнаружены диверсанты противника. Что это означает? Если отбросить все маловероятные варианты, останется только одно – они должны его захватить. Целехоньким, иначе просто смысла нет.

– А про трофейную технику откуда?

– Да примерно оттуда же, – хмыкнул комдив. – Меня ведь как учили: хочешь просчитать действия противника, прикинь, как бы сам поступил в этой ситуации. Потому я, командуй диверсантами, сделал бы именно так: взял бы что-то узнаваемое издалека, бронеавтомобиль, грузовик или танк, поставил снаружи на подножку того, кто по-русски отлично шпарит, и вперед. Крича при подъезде к мосту нечто вроде: «тревога, срочно мне командира позовите, да где ж он, мать вашу, так ее перетак, вы что, не видите, что я спешу» – ну, и так далее. Согласись, отвлекает внимание? Но танк неудобен, шумит сильно и