– Заодно и письма в Священный синод завезете, – архиепископ Нижегородский и Арзамасский выложил перед собой на стол объемистый мешок с печатями на завязках. – Вы же знакомы с отцом Николаем?
– Немного. Он присутствовал при награждении, – отец Михаил непроизвольно дотронулся до ордена, – и удостоил меня краткой беседы.
Обер-прокурора, бывшего священником в том самом знаменитом первом штрафном батальоне, знали все. Многие, в том числе и государь император, прочили его в Патриархи, но отказ принять монашество и женитьба на Дарье Лопухиной послужили тому помехой. Зато не стали препятствием для появления на свет двоих сыновей, названных в честь погибших Великих князей Александром и Константином.
– Это хорошо, – одобрил архиепископ. – Значит, не будет нескромностью отдать письма лично в руки. Обычная почта идет медленно, а посылать курьера несколько накладно. Впрочем, на некоторые расходы я могу пойти… Вы с сопровождающим?
– Да, со мной отставной лейтенант Федяков.
– Прекрасно! – Антоний раскрыл папку, лежавшую тут же на столе, и достал два прямоугольника из плотной бумаги с напечатанным золотом текстом. – Билеты на завтрашний поезд до Санкт-Петербурга.
– Но Юрий Сергеевич уже озаботился покупкой…
– Вернете обратно. Негоже тащиться по железной дороге на конной тяге, когда Господь повелел использовать силу пара.
– Неужели..?
– Точно так. Испытание первого в мире и пока единственного поезда, приводимого в движение пароходным механизмом. Я стар для новшеств, а вас благословляю. Торжественное богослужение и освящение состоится в полдень, так что попрошу не опаздывать. – Архиепископ немного помолчал и добавил: – Даже немного завидую… сорок верст в час, аки птицы на крыльях! В самом скором времени и до Парижа можно будет доехать быстрее, чем до Костромы.
– Да что нам тот Париж, – хмыкнул отец Михаил.
– Ну да, вам же и Лондон приходилось видеть. Меня вот Господь не сподобил.
– Там и смотреть уже не на что. Развалины как развалины, ничего интересного. Вот когда Эдинбург брали…
– Читал заметки Его Высокопревосходительства князя Державина. Оно так и было?
– Конечно же, нет! Ну кто в газетах пишет правду? Разве они для того предназначены?
– А как на самом деле?
Отец Михаил поудобнее устроился в кресле и бросил взгляд на часы. Время позволяло.
– Там много что интересного случилось. А начиналось все в Нормандии и Бретани…
Глава 1
Есть люди, любящие море, и есть ненавидящие его от всей души. И если первые не могут представить себе жизни без хлопающих парусов над головой, свиста ветра в снастях и качающейся под ногами палубы, то вторые бледнеют при воспоминаниях о невероятных трудностях и лишениях водных путешествий. Море же равнодушно и к тем и к другим. Сегодня оно с ласковой улыбкой доброй матери качает на груди храбрецов, бросающих вызов пучине и расстояниям, а завтра отправляет их на дно, оставляя цепляющихся за обломки мачт и досок трусов. Или топит всех без разбора и следа. Но не от злости… от безразличия к судьбам. Какое дело вечному океану до плавающих по поверхности насекомых существ?
Иногда море пресыщалось или брезговало жертвами, и тогда волны выбрасывали отторгнутое на берег, возвращая земле излишки. Куски просмоленного дерева, спутанные обрывки сетей… и то, что когда-то было людьми.
Лишь чайки радовались дармовому угощению. Чайки, пожалуй, самые многочисленные обитатели побережья, и кроме них давно уже не встретишь здесь иной живой души. Революция, тогда еще не получившая громкое имя Великой французской революции, и последовавшие за ней события способствовали запустению – парижане твердой рукой приводили Францию к свободе, равенству и братству. Мертвый человек – свободный человек! И самый безопасный для равенства и братства.
Потом власть переменилась, и Великий император крепко взнуздал генералов-башмачников и прочих полководцев-булочников, направив их энергию на завоевание жизненного пространства. И замаршировали батальоны по египетским пустыням, швейцарским горам и итальянским равнинам. Императору слава! Франции слава! И безымянные могилы для вчерашних бретонских рыбаков и нормандских крестьян по всей Европе. А сколько таких появилось во время Восточного похода? Да кто знает… а хмурые русские медведи в своих лесах, может, и ответили бы, но нет больше желающих спрашивать.
Но с недавних пор пустынное побережье чуть ли не от Бреста и до самого Кале ожило – Наполеон решился на высадку в Англию. То, о чем столько мечтал и к чему долго готовился император всех французов, вот-вот свершится! Или это дружеские штыки союзных русских дивизий упираются в спину, понукая к исполнению планов по десантированию на туманные берега извечного противника?
Может быть, и так – зеленые мундиры мелькают тут и там, не давая забыть об обязательствах. Русская пехота и казаки присматривают за погрузкой, прикладами и ножнами подгоняя потерявших былой энтузиазм французов к сходням голландских и датских кораблей. Они же несут охрану армейских магазинов с ружьями и порохом – те поплывут в Англию отдельно и лишь там попадут в руки доблестных наполеоновских солдат. Перед боем, если таковой
