Отряд вышел из города.

Некоторое время шли молча. Дэн переместился во главу отряда и уверенно вел его по едва наметившейся в белом молоке тропе. Что-что, а этот путь он знал назубок. Рядом, мягко ступая когтистыми лапами, шли таги. Скорость движения их явно не устраивала, но в тумане они предпочитали держаться поближе к людям. Ирд ни на шаг не отставал от унрита. Остальные растянулись по тропе.

— Скажи им, чтобы не отставали, — шепнул унрит.

«Капюшон» что-то громко сказал на своем незнакомом языке. Тени за спиной Дэна уплотнились.

Если бы не туман, дорогу к предгорьям Магра можно было бы счесть прогулкой. Отряд был достаточно многочислен, чтобы легко отразить нападение любого магрута. Это в горах попадались чудовища, совладать с которыми могла бы разве что вооруженная до зубов армия Короната. Здесь же главную опасность представлял сам туман. А ну как выпрыгнет какой-нибудь остроклювый магри. Убить не успеет, а вот покалечить — это в самый раз. Не столько самого нападения страшился унрит, сколько его неожиданности. Да и без оружия ему было как-то не по себе. Как назло, стояло полное безветрие, и Таир скрылся за плотной завесой облаков.

Очень скоро Дэн ощутил преимущества хождения в Магр без тяжелого унритского облачения. По его подсчетам, шли они не больше двух хор, а уже достигли большого черного камня, до которого он обычно добирался чуть ли не в три раза дольше.

Усталости не чувствовалось, и унрит решил, что привал делать ни к чему. «Этак и до Трех Братьев, глядишь, засветло доберемся».

— Три Брата… Это что?

Проклятая привычка размышлять вслух.

— Столбы, — пояснил Дэн. — Постройка древних. Там остановимся на ночлег.

Он вдруг подумал, что идти-то ему легче всех. Ни тебе тяжелой поклажи, ни увесистого меча. Дэну стало неловко. Даже у Мириллы было за плечами нечто вроде мешка.

— Я могу что-нибудь нести, — повернулся он к Ирду.

— Иди, — подтолкнул его «капюшон».

За камнем появились первые молодые чахлые деревца. Вынырнув из тумана, протягивали путникам свою золотистую листву ветвистые тахиолы, мелькали приземистые красноватые лиимдрео. Кое-где, даже на самой тропе, пробивалась жесткая, красновато-коричневая, как предзакатный Таир, трава. Там, где молодая поросль травы была особенно густа, под ногами путников то и дело хрустели золотистые, величиной с палец, продолговатые коробочки нифиллы. Лопаясь, они посыпали тропу желтой, горьковатой на вкус пыльцой. Унрит не удержался, сорвал несколько таких коробочек, сунул в карман куртки.

— Что это? — сухо спросил Ирд.

— Отбивают запах, — коротко объяснил унрит. Коробочки уже не раз выручали его. Он щелкнул пальцами, подзывая одного из тагов — черного, с огромным рваным ухом.

— Не так, — сказал «капюшон». Он тихонько свистнул, и животное приблизилось к ним. Огромный (раза в полтора больше Тора) таг внимательно смотрел на людей, ожидая команды. Дэн распотрошил коробочку так, чтобы желтая пыль достигла ноздрей зверя. Тот чихнул, обнажив острые, будто выточенные из мрамора, клыки. Недовольно замотал головой.

— Некоторые магруты способны преследовать неделями, — сказал Дэн. — Эти гады имеют необыкновенное чутье. Иногда помогает.

Рука Ирда легла ему на плечо:

— Зато у тебя Большой Слух.

— Да, — улыбнулся Дэн.

Туман тем временем слегка осел вниз, и головы путников внезапно вынырнули из него, как головы утопающих из морской глади.

— Хэй! — не удержался кто-то из «капюшонов».

— Тсс! — шикнул на него Ирд. Видимо, он тоже понимал, что наслаждаться красотой не след.

Открывшееся зрелище и впрямь завораживало. На белом пушистом покрывале покачивались черные, похожие на плоды невиданных растений, «капюшоны». Внизу лишь смутно угадывались размытые туманом тела. Только Мирилла целиком оказалась «под водой». «Женщина на дне», — вспомнилось Дэну. Сон и явь слились, казалось, в одно целое. Как огромные рыбины, плавали в белой пелене таги. В одном из них Дэн угадал Тора. Зверь по-прежнему