— И что, нет никакой возможности? А если действовать через личных лекарей маршала. Пирон уже в годах, наверняка здоровье его оставляет желать лучшего. Какие-нибудь снадобья, мази для него готовят.

— Придворные доктора отвечают головой за здоровье маршала. Ни один из них ни за какие блага не рискнет отравить старика.

— Лекарям об отраве сообщать не обязательно. У них есть слуги, помощники, с которыми ты можешь завести знакомство, проникнуть таким образом в дома к этим лекарям и… Вот тебе пакетик. В нем сухой серый порошок. Хорошо растворяется в воде, в вине, можно подмешать к любому кушанью. Порошок без вкуса и без запаха. Признаки отравления почти неотличимы от обычных заболеваний лихорадкой, появляются через сутки после приема отравы. Так что удрать ты успеешь.

— Да, но вы мне даете всего три дня. Если я не успею?

— Захочешь жить — успеешь! — невозмутимо процедил Джеби. — Кстати, ты же служишь в конюшне маршала. Значит, у тебя есть еще один путь к цели. Есть такой старинный способ взбесить лошадь — под попону или под седло подкладывают несколько шипов… Здесь вокруг, вдоль морского берега среди кустарников, я замечал заросли харотской колючки… Так вот в былые годы Пирон, как я помню, любил кататься верхом.

— Он и сейчас любит покрасоваться перед армией на своем буланом жеребце.

— Вот видишь. А когда пожилой, толстый маршал вылетит из седла на всем скаку, последствия могут быть самыми плачевными… Я полагаю, друг Хони, мы обо всем договорились?

— Да, мой господин.

— Тогда иди в свою сторону, а я пойду в свою. Через три дня я найду тебя даже под землей, чтобы или наградить, или примерно наказать… Ну-ну, успокойся, я пошутил, все должно быть отлично.

— Слушаюсь, мой господин.

Вскоре после этого разговора маршал Пирон — некогда один из лучших наездников Кароса — во время утренней прогулки упал с внезапно взбесившейся лошади, сломал левую руку и сильно расшибся. Лекари маршала сделали все возможное, но к вечеру у больного началась лихорадка, и к утру великий маршал скончался, не приходя в сознание. В армии был объявлен траур. В легионах начались волнения среди рядовых солдат… Откуда-то появился один из царедворцев покойного императора Фишу — начальник тайной гвардии Лепал. Были зачитаны послания победителя Вахского царства принца Клая и копии завещания самого Фишу. Возникла смута. Одни офицеры поднимали свои легионы и присягали Кальту, группируясь вокруг Лепала и его людей, другие кричали, что им не нужен император-калиец и надо поддерживать Корга. Однако сторонников Кальта оказалось больше, основная масса легионеров пошла за удачливым полководцем. И вскоре немногие, их оказалось около двух тысяч, сторонники Корга и старой ронгской аристократии вынуждены были бежать из Тассы. И тогда Лепал принял командование Южной армией и отправил за ними погоню — три тысячи всадников. В Тассе был оставлен гарнизон — два легиона под командованием Фабора, ставшего наместником Тассы и полномочным представителем императора Кальта. Основное же войско Лепал повел через горную долину, ведущую к Южной крепости в Калию.

Вперед были отправлены посланцы с радостными вестями, они должны были сообщить в Бегос родственникам нового императора об устранении Пирона и счастливом исходе событий в Тассе. С этими же вестями посланцы были отправлены и к самому Кальту.

Пока же эти гонцы скакали со столь радостными для Калии вестями, основные контингенты Южной армии маршировали по выжженной зноем каменистой долине к Южной, пограничной крепости Калии. Небо над идущим войском было безоблачно…

Впереди, к полудню, уже стали видны зеленые склоны гор Калийских. Уже можно было различить в знойном мареве зубцы стен и башни приграничной крепости. Уже видна была цепочка калийских солдат на стенах! И вдруг небо над Калией с гулом раскололось. Откуда-то из-за гор, из района Бегоса, сверкающими молниями вылетели две огненных птицы и, оставляя за собой белый облачный след, изрыгая огонь и грохот, прочертили небо над головами потрясенных вояк и устремились в зенит, к великому, ослепительному Тиусу…

Дружный вопль ужаса вырвался одновременно из тысяч солдатских глоток. Однако невиданное знамение вскоре исчезло и порядок в легионах был восстановлен…

Челард вбежал в башню, проскочил шлюзовую камеру и по гулу, грохоту наверху, по дрожанию стен и лестницы понял, что опоздал.

«Эх, проклятье! Не мог этот страдалец подождать еще несколько мгновений! Не могли посланцы Лепала прискакать со своими новостями раньше! Конечно, Маренти выпустил наших драконов! Южная армия! Южная армия! Пятьдесят тысяч солдат. Они бы еще могли послужить императору Клаю!» Челард облокотился на перила винтовой лестницы и отдышался. Гул и дрожание стихли. Можно было подниматься в рубку.