возможность восстановить картину событий, но за её точность ручаться не приходится. К сожалению, записи участников, в том числе и графа Ланса де Креси, потеряны вместе с частью мальтийского архива.
Известно, что Рэйана де Боттера собирались короновать в храме Девятки, что соответствовало протоколу, от которого аристократия отступать не собиралась. С раннего утра на площадь перед храмом стекался народ – пошёл слух, что новый король собирается одарить подданных фамильным золотом. Якобы род Боттеров был настолько богат, что Его Величество мог без ущерба для себя открыть один из сундуков сокровищницы в честь праздника. Данное утверждение подвергается сомнению – герцогу, конечно, пришлось даже влезть в долги, давая взятки армии и оплачивая собственную охрану. Рэйан Боттер не без причины боялся за свою жизнь – лишь часть мальтийской армии, возглавляемая генерал-губернатором Дактии Робертом де Винте, присягнула герцогу. Большинство же солдат остались верны династии и подчинялись стороннику короны Джереми де Креси. Отсюда понятен и приказ оцепить город, якобы отданный за день до коронации, но, по некоторым источникам, имевший место задолго до неё. Этим же объясняется и присутствие на церемонии солдат, что, однако, было вопиющим нарушением церемониала.
Коронация проходила около полудня в храме Девятки. Верховный жрец Отца держал корону, Верховная жрица Матери – скипетр. Именно она, по протоколу стоя справа от коленопреклонённого короля, обратилась к собравшимся в храме аристократам, попросив их указать причину, если она есть, по которой Рэйан, урождённый герцог Боттер, не может быть коронован. Согласно церемониалу она задавала этот вопрос три раза. Два раза в храме царила тишина, но на третий к алтарю с трёхлетним принцем Валерием на руках неожиданно вышел граф Ланс де Креси.
Рассказывают, что Рэйан Боттер смертельно побледнел при виде принца, но якобы отдал приказ охране оставаться на местах. По другой версии, охрана была схвачена солдатами герцога Джереми, бывшего опекуна графа Ланса.
В гробовой тишине, подняв принца Валерия над головой, Ланс де Креси громко объявил: «Вот ваш король». Половина присутствующих схватилась за мечи, но Рэйан Боттер жестом призвал их к спокойствию. Говорят, он сам предложил священный поединок – традиция выбирать правителя, восходящая ещё к суду богов. Некоторые исследователи, однако, склоняются к мнению, что предложение исходило от графа Ланса, славившегося красивыми, но не всегда целесообразными поступками. Впрочем, первая версия кажется авторам более вероятной, ибо при наличии живого сына короля Валентина у Рэйана Боттера не оставалось никаких прав на корону. Устраивать же переворот, тем самым давая жизнь опасному прецеденту, он наверняка не желал.
Так или иначе, поединок состоялся в этот же день на площади перед храмом. Королевские гвардейцы разогнали народ, территорию у памятника Валентину Красивому оцепили. Рассказывают, что солдаты генерала Роберта и герцога Джереми собрались по разные стороны площади, готовые в любой момент атаковать, и потому поединок больше напоминал не церемониальный, а обрядовый, проводившийся в те времена перед решающей битвой.
Ланс де Креси и Рэйан Боттер сражались на мечах. По некоторым данным, их поединок занял около получаса. Граф Ланс был дважды ранен – он дрался с отчаянием, граничащим с безрассудством. Но то или другое помогло ему одержать над противником верх.
Принца Валерия короновали в тот же день – после смерти герцога Боттера у его сторонников не осталось козырей. Их мирно взяли под арест, и никто не оказал сопротивления.
Так бесславно закончился дворцовый переворот рода Боттеров.
Дрожащая рука в усыпанной алмазами перчатке цеплялась за мой рукав. «Ланс, позволь мне объяснить!» Я отворачивался, делал вид, что не замечаю, а его пальцы танцевали, мяли мои манжеты. «Ланс, выслушай… Ланс! Ланс!» Он кричал, а я отводил взгляд, вырывал руку, отступал.
Когда был предложен поединок, я даже обрадовался. Я думал, он меня убьёт. Да, я мог быть неплохим мечником, но Рэй всегда брал верх. Да ну, вся столица знала, что Рэйан Боттер лучший фехтовальщик – вызвать его на дуэль было равносильно самоубийству. Мы часто смеялись, рассуждая, что неплохо было бы послать вызов тому или другому надоедливому лорду вроде молодого де Беарда, просто чтобы посмотреть на его побелевшую вытянувшуюся физиономию. Но, конечно, ни разу этого не делали.
Так что сама идея «дуэли» с Рэем уже предполагала её исход. И я почти с облегчением согласился. Мне так к тому времени всё это надоело, сил не было. Лорды в таких случаях травятся, а я вот, как настоящий (Ворий меня забери!) воин, умру с мечом в руках.
Во время поединка взгляд отводить я уже не мог.
«Ланс, послушай меня! Ты всё не так…»
–?Ты использовал меня, – выдохнул я ему в лицо, когда наши клинки скрестились. – Использовал, да. Как и она. Как и все. Я вам всем… вам всем был просто у-до-бен!
«Нет! Ланс!..»
–?Использовал, – прорычал я, бросаясь вперёд и заставляя его отступить немного, всего на полшага. – Не будь я воспитанником де Креси, ты бы на меня даже не взглянул… Не взглянул! К опекуну моему клинья подбивал, да?!
«Неправда!»
–?Да ладно!
Я снова ринулся на него, но Рэй не был бы Рэем, если бы дал провести один и тот же фокус дважды.
