Света, оправившись от недавних потрясений, вновь пожелает пообщаться, он готов её принять в любое время дня и ночи.

«Не дождёшься!» — подумала Света и произнесла вслух:

— А теперь я могу уйти?

— Ну разумеется, Светлана Павловна. Вас проводят.

Провожатых оказалось двое. Высоченные и необъятные: мощные торсы бугрились мышцами, хоть и подзаплывшими жирком, и руки бугрились, толщиной с ногу взрослого мужчины, а воротники не сходились на коротких и толстых шеях. А вот глазки у обоих оказались крохотными, поросячьими.

Были эти двое из ларца не просто похожи — наверняка братья, однояйцовые близнецы. Либо в региональным госпитале МВД научились решать кадровые проблемы, клонируя санитаров.

Смеркалось. Выйдя на улицу, Света повертела головой, но нигде не увидела полицейский «Форд». Уехали, не дождавшись конца затянувшейся беседы. Ладно, доберётся сама, не маленькая. Она шагнула в сторону КПП, и тут же огромная лапища ухватила за плечо и развернула, чуть не сломав кость.

— Не балуй! — строго произнёс близнец-1 утробным и гулким голосом, словно доносящимся из пустой цистерны. — Не туда.

И Света всё поняла…

Она шагала по дорожке, уводящей в глубь больничного комплекса, под конвоем двух человекообразных гиппопотамов и на ходу слушала объяснение новых правил игры.

— Если не будешь дрыгаться, — растолковывал близнец-1, — щас примем тебя, оформим, переоденешься, помоешься… Всё путём, даже телик ввечеру поглядишь. Ну а дрыгнешься…

— Плохо будет, — вступил в разговор близнец-2. — И больно будет. Знаешь, что такое «раскладушка»? Не, ты не знаешь, это не та, где спят, это из тебя «раскладушка».

Дорожка раздваивалась, и вновь Свету повернули на нужный путь без слов, и вновь грубо, до треска в кости. Близнецы делали всё, чтобы Света возненавидела их с первых секунд общения, чтобы страстно желала повидаться с благожелательным Нейманом.

Когда близнец-1 распустил руки в третий раз, она представила, как серебряная молния срывается с её мизинца, увеличивается в полёте, как захлёстывается на необъятной шее, как багровеет лицо и вылезают из орбит поросячьи глазки.

Видение было настолько ярким, что Света даже выставила мизинец в сторону обидчика, но кольцо, ни разу себя сегодня не проявлявшее, не отреагировало и на этот жест.

Зато отреагировал близнец:

— Ты колечко-то лучше прямо щас сними и отдай. И вон то отдай.

Его однояйцовый родственник соизволил пояснить:

— Потому как тут людям всяко живется. Кому-то плохо, а кому-то ещё хуже. Просекла? Ты ж не хочешь хуже?

В разговор вступил третий голос, и Света, испепелявшая в тот миг санитара гневным взором, вздрогнула, едва его услышав:

— Рад приветствовать вас, госпожа.

Впереди стоял знакомый незнакомец — человек, вручивший ей серебряную змейку. Давным-давно вручивший, целую вечность назад. Не было его — и появился. А неподалёку маячила фигура старого.

Света остановилась. Слонопотамы тоже застыли, переминаясь с лапы на лапу.

— Вы что здесь делаете? — строго спросил у них человек.

— Мы-ы-ы… — сказал близнец-1.

— Это… — сказал близнец-2.

— Вы шли… Куда же вы шли-то?.. — Псих почесал в затылке и придумал здоровякам работу на ближайшее время: — Вы шли в бельевую, за бельём для третьего блока.

— Мы шли, — согласился близнец-1.

— За бельём, — не стала спорить его копия.

— Ну так идите, чего застыли? Бездельники!

Близнецы синхронно развернулись, словно выполняя команду «Кру-у-у-гом!», и потопали обратно. За бельём.

А псих с улыбкой посмотрел на молодую женщину:

— Пойдёмте, госпожа, нам необходимо о многом поговорить, а времени осталось мало.

Да, поговорить им было необходимо.

— Вы здесь работаете? — спросила Света первым делом.

Она хотела определиться с собственным статусом. Кто она: больная, ускользнувшая из-под конвоя санитаров, или…

— Я здесь живу, госпожа, и работаю тоже здесь.