– Вызывайте каперов.

– Они обойдутся весьма недешево.

– Сейчас деньги не имеют значения. Мы должны запереть их здесь, а завтра атаковать.

– Слушаюсь, госпожа, – ответил капитан и, поклонившись, поспешил отрядить курьеров.

К Середе подошел сержант, командовавший морлингами, которые теперь были уничтожены.

– Разрешите мне сказать, госпожа.

– Говори, – ответила она, останавливаясь.

– У нас есть еще солдаты, и мы могли бы снова атаковать, но уже по-другому.

– Как по-другому?

– Мы можем пробить им днище, и шхуна начнет тонуть, в этот момент можно будет атаковать сверху, и они не смогут одновременно спасать корабль и отражать нападение.

– Нам нужен груз. Если он утонет, в этой победе не будет никакого смысла. Тем более, как сказал наш капитан, шхуна стоит прямо над подводной ямой.

– Корабль не затонет слишком быстро, мы сможем перебить команду и успеем забрать груз.

– Хорошо, я подумаю.

Сержант поклонился и отошел, а Середа снова принялась ходить по палубе, ожидая, когда на нее снизойдет полное понимание ситуации.

Когда стало ясно, что стороны не торопятся немедленно начать новую схватку, Лоринджер позволил себе спуститься на берег в сопровождении Трея и двадцати человек сухопутной части команды. Еще двоих они оставили на утесе с надежным огнивом и пучком смоляного мха для подачи дымового сигнала. Те должны были известить герцога о начале битвы.

Внизу, в скалах, отряд погрузился на две большие лодки и двинулся вдоль берега. Его светлость позволил себе расслабиться и вскоре задремал от равномерного покачивания на волнах и скрипа уключин.

Они шли на веслах около часа и видели, как возле длинного корабля собирается эскадра из галер. Теперь их набиралось около дюжины, и это уже была реальная сила. В оставленную герцогом трубу Трей видел, что все галеры снабжены абордажными баграми с зацепами и высокими мостками для перехода на высокие палубы больших судов.

Когда они пришли в порт и добрались до своего судна, Лоринджер поднялся на борт и радостно засмеялся, пройдясь по палубе и снова ощутив себя человеком, а не каким-то червяком в пещере со скверной едой и блохами.

– Желаете ванную, сэр? – спросил его капитан Гроутер.

– Да, распорядитесь. И, пожалуйста, никакой морской воды!..

– Ну, разумеется, сэр! Разумеется!

Пряча радостную улыбку, подошел кок. В отсутствие его светлости ему не перед кем было блистать своими талантами, а герцог всегда отмечал его кулинарные удачи в отличие от капитана, которому было все равно – отбивная из телятины или овсяная каша. Он говорил только: «Благодарю, приятель, это очень питательно».

– Могу быть вам чем-то полезен, сэр? – спросил он.

У герцога не было ни малейшего намека на аппетит, однако он не мог обидеть кока.

– Я бы съел пудинг, дружок. Только не слишком жирный, а то мы там питались только ящерицами.

Услышав такое признание, кок в ужасе прикрыл рот ладонью.

– Я сделаю маконский пудинг, сэр.

– Да-да, это будет в самый раз.

Кок убежал выполнять заказ, а герцог двинулся вдоль борта, обходя весь корабль. Капитан и боцман следовали за ним, а матросы выглядывали из-за надстроек и удивленно смотрели на заметно осунувшегося Лоринджера, прежде такого холеного и гордого.

– Вижу, что корабль в полном порядке.

– Иначе и быть не могло, сэр, я же понимаю, что мы должны быть готовы в любой момент выйти в море.

– Вот именно.

Герцог проверил укрытые чехлами катапульты, бухты с веревками для заброса тройников. Механизмы были смазаны, веревки уложены, багры наточены.

– Что у нас с командой? Много ли больных?

– Больных двое, сэр, но пятеро пропавших.

– Как это? – удивился герцог, останавливаясь.