Со стороны бухты донесся грохот, похожий на раскат грома. Герман и Шорр стали смотреть на небо, а Середа усмехнулась. Она знала, что означал этот гром – ее враг собирал воедино свою команду. Теперь он стал сильнее ее, но и она не собиралась атаковать в лоб, как это будут делать солдаты, у нее был припасен другой ход.

С горы прибежал пастух-разведчик. На нем была одежда из меха белого барана, за спиной колчан, на поясе топорик.

Герман пошел ему навстречу и наклонился, чтобы низкорослый разведчик мог сделать тайный доклад.

Выслушав его, командир кивнул и велел возвращаться на гору.

– Прицепы купили новых солдат, госпожа, – сообщил Герман.

– Сколько?

– Тридцать рослых вонунсагов.

– Ватрийцы?

– Ватрийцы, орки, горные веспы.

– Хорошее пополнение, но сегодня оно ему уже не поможет.

– Кому, госпожа? – уточнил Шорр.

Середа взглянула на полковника, как на что-то малозначительное, и он смутился.

– Простите, госпожа, вырвалось.

Тем временем колонна морлингов уже спускалась к плато Компаторес, и среди желтых и кирпичных мундиров теперь были заметны зеленые – из нового пополнения.

Откуда Середа привела их, никто из приближенных не знал, а спрашивать боялись.

В середине колонны шагали Мартин, Рони, Бурраш и Ламтак. В этот раз ни о какой особенной роли им не сообщали, и Мартин втайне этому радовался – вчерашнего приключения ему хватило. И хотя спина уже и не болела, самым неприятным для него был тот факт, что его рубили так, что не выдерживала кольчуга, а он при этом ничего не чувствовал.

Ламтак сказал – это оттого, что он «просто заполошный», и Бурраш был с ним согласен. Но когда Мартин спросил – хорошо ли быть заполошным, они пробубнили что-то невнятное и попытались сменить тему. Ламтак стал говорить о мундире, в котором после боя полопались нитки – должно, гнилой товар, а Бурраш вспомнил про обеденное мясо – вроде и баранина, а вроде и нет.

– Раньше я никаким заполошным не был, разве нет? – гнул свое Мартин.

– Да ладно, забудь, – сказал ему тогда Рони. – Когда один на один драка – одно дело, а когда такая толпа – любой заполошным станет. Мы однажды забились с пригородными пятьдесят на пятьдесят и бились в кровь на ножах. Так я потом сам не мог вспомнить, что и как было, хотя и был поранен.

Колонне скомандовали становиться и начали разводить солдат по боевым порядкам. Теперь командиры строили их в три «коробочки», и Мартин с товарищами попали на правый фланг.

– Смотри, это она, – толкнул Мартина в бок Рони, указывая на окруженный начальниками навес и стоящий неподалеку паланкин.

– А она-то чего приперлась? – удивился Ламтак. – Не бабье это дело – войсками ворочать.

– Может, она просто посмотреть, – предположил Бурраш. – Как-никак генеральная битва вроде. Дальше уже бухта.

– Я одного не понимаю, почему этот корабль будет нас дожидаться? Почему не уйдет со стоянки? – спросил Рони.

– Я так думаю, у этой Середы все схвачено, и на выходе пара шхун приготовлена с крючьями. Мартин, а ты не хочешь в обозе вторую кольчужку попросить, пока все не началось?

– Нет, – после краткого раздумья ответил Мартин. – Тяжело.

Они молча постояли несколько минут, а Рони все это время поглядывал на стоявших рядом солдат-морлингов. Их лица выражали обреченность, и, находясь в боевом порядке, они друг с другом не общались.

– А почему у них нет кавалерии? – спросил вдруг Ламтак.

– Только кавалерии нам тут не хватало, – ворчливо заметил Бурраш.

– Тоже верно, – согласился гном.

Впереди стали раздаваться команды, но пока их не довели до всего войска, солдаты оставались на месте.

От центральной коробки к навесу побежал какой-то офицер.

– Чего там? – спросил Ламтак.

– Совещаются, – ответил Рони.

Ламтак вздохнул и принялся поводить плечами, разминаясь.

Затрубил горн, прозвучали команды, и войско двинулось вперед, туда, где колыхались флаги вражеской стороны и стояли сомкнутые ряды солдат- глостеров.

– Там снова для нас новости! – сообщил Бурраш, когда они прошли шагов пятьдесят.