вязались с духом смирения и праведности. Птичий нос нависал над необычайно тонкими губами.

– Чем я могу вам помочь? – Голос Пиаса властно нарушил тишину храма. Вместе они подошли к одной из передних скамей, где жрец знаком пригласил командующего сесть.

Сотни свечей наполняли огромное пространство светом, распространяя тепло и покой, которые действовали на удивление сильно. В глубине храма горели курильницы, пахло сандалом, струйки ароматного дыма, завиваясь, поднимались в воздух.

– Я пришел сюда просить у вас огромного одолжения, – начал Бринд. – Вы наверняка уже знаете о грозящей нам опасности, так что не буду утомлять вас изложением деталей.

– Действительно, – вздохнул Пиас. – Дело очень серьезное, не так ли? И как вы справляетесь?

Бринд ответил не кривя душой:

– Учитывая предполагаемую силу натиска, даже не знаю, на сколько нас хватит. Мы решили попросить как можно больше культистов помочь нам в приготовлениях…

– Это путь в никуда, командующий. Культисты – публика ненадежная и неприятная.

Бринд знал, что церковь не благоволит к культистам, но до сих пор даже не представлял себе, до какой степени. Он молча ждал продолжения.

– Презрев все нормы этики, они вторгаются в законы вселенной. Бор, конечно, не одобрил бы всех их штучек, но беда в том, что они еще и лгут об устройстве мира. Вы хорошо сделаете, если не будете слушать их соблазнительный вздор.

– Боюсь, что времена настают отчаянные. Поддержки приходится искать даже у бандитов.

– Вот как? – Лизнув пальцы, жрец пригладил ими выбившуюся седую прядку. – Не думаю, что от преступников кому-то может быть польза.

– Предположительно нет, но сейчас не время выбирать. Бандиты – народ крепкий, и, кто знает, быть может, они найдут способ… оправдать себя в глазах Бора и Астрид.

– Верно. – Пиас философски пожал плечами.

– Но чего я хочу, – продолжал Бринд. – так это некоторого наставления. Мне говорили, что ваши проповеди собирают много народу.

– Ах, это действительно так. Я ревностно распространяю учение нашей церкви. – Жрец улыбнулся. – Но какой от этого прок военным?

– Воодушевление, вот что важно. Возможно, в Писании сказано что-нибудь о борьбе за общие цели. Ведь если то, что сообщает мне моя разведка, верно, то нам всем предстоит бороться с беспощадным врагом. Можно даже сказать, с врагом из иного мира.

– Военный ищет духовного наставления против сил зла? – переспросил Пиас едва ли не с усмешкой.

«Скользкий гад», – подумал Бринд.

– Не совсем, отец Пиас. Я только хочу знать, есть ли что-нибудь подобное в Писании.

– Конечно есть. Хотя там не все такое… черно-белое. Возьмем хотя бы учение Охотника Санты. В нем говорится, что Бор и Астрид не раз требовали от людей жертв ради общего дела в прошлом. Ради того, чтобы сохранить наши здешние владения на их громадной территории. Многие ученые мужи предполагают, что именно отказ ряда предыдущих цивилизаций откликнуться на призыв богов и привел к их уничтожению – так произошло с цивилизацией Шалафар, к примеру. «Ради великой милости Бора взываю к вам: принесите себя в жертву Бору, посвятите себя служению ему и угождению ему. Таково будет ваше истинное поклонение».

– У меня нет желания, чтобы и нашей цивилизации настал конец. – Бринд встретил взгляд жреца.

– У меня тоже.

– Вот как обстоят дела, – продолжал Бринд. – Хотел бы ошибиться, но город, скорее всего, падет, если все мужчины и все женщины не встанут как один на его защиту. Мои солдаты сделают все, чтобы остановить врага, но я опасаюсь худшего. Мы имеем дело… – Тут он поискал слово и, заботясь не столько о точности, сколько о выразительности, сказал: – Со злом. Злом, которое не остановится ни перед чем, вот почему я хочу, чтобы все люди дрались за свои дома, за свою жизнь. А если собственная жизнь им безразлична, так пусть дерутся за какую-нибудь высокую духовную цель. К примеру, за перерождение в новом мире, где-нибудь далеко от их повседневного существования. Им нужны, – Бринду очень хотелось избежать этих слов, – надежда и вера.

– Вы ищете вмешательства Бора и Астрид? – переспросил священнослужитель.

– Да. – Бринд сам презирал себя за то, как низко ему пришлось пасть. Мотив любого поступка – либо вера как таковая, либо вера в то, что от этого им будет лучше. Так что с мотивацией все просто, а ему надо было убедить граждан Виллирена сражаться за что-то большее, чем они сами. – Оно помогло бы нам не возлагать надежды на внешние силы… вроде культистов и им подобных…

Жрец Пиас откинулся на спинку скамьи и вытянул вдоль нее руку. В храме на время воцарилась тишина.

– А вы сами верующий человек, командующий? – спросил он.

– Иногда. – Снова ложь. Разве мог он всерьез относиться к системе верований, которая объявила вне закона тех, кем он втайне являлся?

– Я подумаю над вашим предложением, командующий, – пообещал жрец. – Если на наш город действительно надвигается великое зло, как вы говорите, то мне понятна ваша озабоченность. Я побеседую с другими жрецами и выясню, какие еще толкования Писания они могут предложить. Ради высшего блага, как вы говорите.