красивый и знатный, может пригласить любую – что ему какая-то замухрышка?..

– Леди Фалмут, – Алекс склонился перед Амалией. – Могу ли я просить вас сопровождать меня на бал в честь начала занятий?

– Конечно…

Ну все, теперь он точно примет ее за умалишенную. Нужно было поклониться в ответ, обратиться к нему «маркиз», протянуть руку… впрочем, руку можно протянуть и сейчас. Ведь можно?

– Благодарю. – Алекс коснулся кончиков похолодевших от волнения пальцев теплыми губами. – И можешь называть меня просто Алекс.

– Объявляю вас мужем и женой, – проворчала Агнешка. – Можете поцеловать друг друга.

– Вы очень милы, госпожа Ковальски. – Алекс беззлобно рассмеялся. – И все же я бы предпочел для начала ополоснуться. Боюсь, мы с Робом сейчас не слишком-то ароматны. А моей сестре и леди Фалмут не помешало бы сходить на вступительную лекцию ректора Торвальдсена.

– Что это за лекция? – вдруг подал голос спутник Агнешки. – Я думал, занятия начнутся только в понедельник.

Если бы он не заговорил, никто бы, наверное, и вовсе не обратил на него внимания. Было бы на что обращать: невысокий смуглый паренек в потертой одежде непонятного мешковатого покроя – совершенно невзрачный. Острый нос с горбинкой, темные, почти черные глаза и длинные волосы, лезущие в глаза. Неровные, словно он сам их постригал (а скорее просто отрезал тупым ножом), да еще и давно не мытые… Совсем не похож на студента лучшей магической Академии в Ритании – скорее на подмастерье или слугу какого-нибудь небогатого дворянина. И что Агнешка в нем нашла?

– Дерек Каннингем, – еле слышно буркнул парнишка. – Первый курс.

Надо же, такой же зеленый новичок, как и сама Амалия… Похоже, всеобщее внимание пришлось ему не по вкусу – Дерек покраснел и закашлялся, словно уже жалея, что задал вопрос. Но Агнешка тут же пришла ему на помощь.

– Это традиция. – Она взяла Дерека под руку. – Что-то вроде вступительной речи для первокурсников. Можно и прогулять, но я бы сходила. В прошлом году было интересно – не то что История Магии или Руны.

– Так давай сходим? – предложила Ливи. – Заодно познакомишься поближе с соседками. И твоему кавалеру будет приятно. Кстати, вы давно знакомы?

– Четверть часа, – ухмыльнулась Агнешка. – Но ради него я готова… ну, хотя бы сходить на эту вашу чертову лекцию. За мной, мелкота!

С этими словами она с видом полководца устремилась к выходу, подхватив под руку слабо упиравшегося Дерека.

– Поздравляю, сестренка. – Алекс легонько потрепал Ливи по плечу. – Тебя поселили с мантикорой.

Амалия вздохнула. Если бы Алекс и ее так же приобнял, это стало бы достойной компенсацией за проживание с рыжим чудовищем.

Аудитория для больших собраний располагалась в Доме Четырех Стихий на первом этаже, но уходила вверх еще на один. Или даже на два. Потолки огромного зала были столь высокими, что Амалии пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть украшавшие их фрески, изображавшие деяния великих магов и волшебниц прошлого. Кое-кого она даже узнала: вот Седрик Старстоун, еще при жизни прозванный Лордом Грозой. Живописец изобразил его во время сражения с силами Иберии, когда тот в одиночку противостоял почти сотне боевых магов, высадившихся под покровом ночи на южном побережье. Тот бой стал для Старстоуна последним – он отправил на дно половину кораблей врага, но достигшие земли маги набросились целой толпой и сожгли Лорда Грозу дотла. И все же исход битвы был уже предрешен: подоспевшее войско Короля без труда одержало победу над иберийцами. На фреске Старстоун предстал грозным воителем, вздымавшим руки к небесам, с которых на вражеские корабли обрушивался невиданной силы шторм. Темно- синее одеяние мага водной стихии, длинные седые волосы и борода, растрепанная порывами ветра… Жутковато, но все равно красиво.

Персиваль Сеймур, основатель Академии Ринвуд, внешне напоминал Старстоуна – тоже убеленный сединами старец, но на этом их сходство заканчивалось. Сеймур был изображен на фоне серых башен Академии. Его наряд лучился мягким светом, а в руках он держал посох: не страшное волшебное оружие – простую узловатую палку, которая помогала при ходьбе древнему магу. Весь облик Сеймура источал спокойствие, умиротворение и мудрость. Только так и следовало изображать того, кто избрал путь Учителя, оставив войны другим…

– Закрой рот, – Агнешка помахала рукой перед лицом Амалии, – не позорь соседок. Еще подумают, что ты приехала из какой-нибудь дремучей деревни.

– Будто бы ты сама не глазела так же в прошлом году, – огрызнулась Амалия. – Нечасто такое увидишь, правда?

Они заняли места почти на самом верху. Парты в Большом Зале располагались амфитеатром, и отсюда было прекрасно видно все. В основном – таких же, как Амалия, первокурсников, с любопытством устроившихся поближе к кафедре и с изумленными лицами разглядывающих молчаливое великолепие Большого Зала. Они наперебой спорили и тыкали пальцами в портреты, развешанные между колоннами, поддерживающими свод потолка.

– Все ректоры Академии, – прошептала Ливи. – По порядку, слева направо.

Действительно. Первый – Персиваль Сеймур. Остальных Амалия почти не знала – Академия редко вмешивалась в государственные дела Ритании, и среди ректоров было немного политических или военных деятелей – пусть даже бывших. Лицо на последнем портрете показалось Амалии смутно знакомым. И где же она могла его видеть? Нынешний ректор – Торвальдсен – ничуть не напоминал своих предшественников. Гладко выбритое лицо, волосы – хоть и седые – пострижены коротко. Он и так выглядел чуть ли не вдвое моложе того же Сеймура, а широкая улыбка и вовсе делала голубоглазого (и что уж говорить – весьма привлекательного, несмотря на почтенный возраст) Торвальдсена похожим на мальчишку.