том числе она сама.

Немного отстранив меня, корнол осторожно склонился над девушкой. Вероятно, он хотел рассмотреть получше выскользнувший из складок одежды медальон, но в это мгновение раздался тихий вздох и постанывание девушки.

Лениавес посмотрел на меня:

– Кажется, наша спасённая приходит в себя.

После чего слегка похлопал её по щекам.

Девушка открыла свои глубокие тёмно-голубые, как омуты океана, глаза и посмотрела на него.

– Всё нормально? Слышите меня? Понимаете? – быстро проговорил корнол на ни разу не слышанном, однако, как это ни странно, вполне понятном мне языке.

Хотя пора бы уже привыкнуть ко всем своим странностям.

Чем-то он был похож на тот язык, что мы использовали, когда общались с Лениавесом, но был более певуч и мелодичен.

В ответ на его вопрос девушка лишь закрыла глаза и, похоже, хотела ответить что-то, но корнол ей этого не дал сделать, успокаивающе погладив по руке. А потом обратился ко мне:

– С ней всё в порядке, только нам нужно немного времени, чтобы она пришла в себя и смогла восстановить свою магическую энергию. Девочка совершенно истощена как духовно, так и физически.

Вероятно, только сейчас поняв, что кроме неё и корнола в беседке есть кто-то ещё, девушка посмотрела мне прямо в лицо и в явном удивлении раскрыла глаза.

«Хуман» – так и читалось в её огромных и таких прекрасно-глубоких омутах.

Видимо, удивление было настолько сильным, что девушка опять потеряла сознание.

– Это я что, настолько страшный? – с подозрением спросил я у Лениавеса.

– Не знаю, я не большой эксперт в мужской красоте. Тем более других народов. Но по мне, такой же, как и большинство других хуманов, не хуже и не лучше. Обычный, в общем.

– Тогда что её так удивило или напугало в моём лице? – не понял я.

– А мне откуда знать, я не эльфар. Может, она вас ни разу не видела или ещё что. Кто этих высокородных поймёт, – пробурчал корнол и начал упаковывать свой лук, поглядывая за стенку беседки.

– Что-то мне как-то непокойно. Нужно быстрее отсюда уходить, скоро повелители города хватятся недостающей стражи, – сказал Лениавес.

– Догадываюсь, – согласился я, – сам сижу как на иголках.

Корнол удивлённо посмотрел на меня.

– Мне тоже беспокойно, – разъяснил я свои слова и добавил: – Мне кажется, времени у нас совсем нет. Похоже, мы что-то упускаем. А поэтому лучше отсюда поскорее ретироваться, с этим я полностью согласен.

– А как же девочка? – Корнол кивнул на эльфийку.

– Придётся нести её на руках, – ответил я.

По всей видимости, корнол уже практически полностью пришёл в себя и поэтому не смог удержаться от комментария.

– И, судя по всему, столь ответственное дело ты не сможешь доверить никому, кроме себя, – подколол он меня. – Правда, должен тебя огорчить, столь тяжкая ноша будет обременять тебя не очень долго. – И уже вполне серьёзно продолжил: – У тебя хороший и сильный камень жизни, я такого большого и мощного лечебного артефакта ещё ни разу не встречал. Он быстро восстанавливается, восполняет затраченные на процесс излечения ресурсы, да к тому же аккумулирует в себе очень много сырой энергии жизни. Плюс имеет ещё какие-то не очень понятные мне лечебные свойства. Так что он очень скоро должен помочь ей. Тем более и наша подопечная тоже не так проста. Жаль только, в парке она не сможет побыть подольше. Ведь это её родная стихия. Здесь бы она восстановилась гораздо быстрее. – И, задумчиво посмотрев на неё, добавил: – Девочка очень сильный маг жизни.

«Точно, – между тем подумал и я, – как и ты сам. И в этом вы очень похожи. В вас есть что-то общее, даже больше – родственное. Кажется мне, ты об этом прекрасно знаешь, но почему-то не говоришь. Да и девушку ты узнал, ну или по крайней мере догадываешься о том, кто она. Больно уж подозрительно ты, мой пушистый друг, смотрел на её медальон».

Но ничего этого вслух говорить я не стал. Зачем накалять и так достаточно напряжённую обстановку. У всех есть свои секреты, включая и меня самого.

Я ещё раз осмотрел собирающегося в дорогу корнола, сам при этом на автомате упаковывая рюкзак и распределяя в нём новые вещи, которые принадлежали девушке. Внутрь попала её небольшая сумка с какими-то припасами и несколькими вещами, я не заглядывал внутрь, а также там оказался и её кинжал, вероятно выпавший из руки.

«Изящная вещица, – оценил я, повертев его в руках, – только не боевое это оружие, сделанная для красоты и престижа церемониальная вещь».

Это сразу было заметно по слишком тонкому и не очень гибкому клинку и совершенно ненадёжной рукояти.