Поставила на столик подсвечник и разместилась в кресле. Решила позволить себе маленькую слабость и потому первым делом вернулась к чтению дневника. Изучение конституции занятие полезное, но требующее определенных мыслительных усилий. Вникать во все это лучше после того, как немного отвлечешься.
Несмотря на довольно насыщенный день, ни сонливости, ни усталости не чувствовала. Поэтому этим вечером планировала посидеть подольше.
По мере чтения дневника я проникалась к Дэлии все большей и большей симпатией. Многие вещи, которые она описывала, находили отклик в моей душе. Далеко ходить не надо, одни рецепты чего стоили. Я разделяла ее мнение, что еда – это в первую очередь любовь и творчество. Настоящие, именно
«Сегодня тата научила меня готовить настоящий хлебный пудинг, – гласила запись за 2 апреля 1989 года. – Сначала нужно смазать маленькие формочки сливочным маслом. Затем положить на дно слой абрикосового джема. Следом уложить нарезанный тоненькими ломтиками белый хлеб, также смазанный маслом. Каждый слой следует чередовать с сушеными ягодами. Тата сказала, что самый вкусный пудинг получается, если брать ягоды с кислинкой»…
Следом шло описание рецепта. Требуется взбить яйца с сахаром, добавить сливки и молоко. Для аромата – капельку ликера. Залить этой смесью хлеб и дать постоять двадцать минут. После поставить в духовку и запекать до румяной корочки. Чуть ниже шел перечень и количество всех ингредиентов.
Рецепт мне понравился, и я решила взять его на заметку. Вообще было бы здорово восстановить прежние рецепты и включить некоторые блюда в меню нашего кафе. Обязательно надо этим заняться. Тем более что ко мне в руки попало такое сокровище.
Следом за рецептом в этот же день была сделана еще одна запись, которая привлекла мое внимание. Неприятное ощущение, что я читаю чужой дневник, давно отступило.
Прости, совесть, но оторваться от чтения уже не могу.
«Здесь хорошо. Весна чувствуется все явственнее, и лес начинает дышать. Он сбрасывает долгий зимний сон и возвращается к жизни. Мне нравится смотреть на озерную гладь и вдыхать свежий апрельский воздух. Сейчас он пахнет травой и поздними подснежниками. Люблю это место. Кажется, оно меня понимает. Впитывает и радость, и грусть – поддерживает и сопереживает.
Сегодня матушка сказала, что нашла мне подходящего жениха. Не хочу замуж! Хотя сестренка говорит, что это здорово. Ей повезло, они с мужем счастливы. А я…»
Дальше запись обрывалась.
М-да… Прямо не деревня, а брачное агентство. Куда ни плюнь, везде свадьбы. Причем принудительные.
Судя по прерванной записи, Дэлию что-то отвлекло. А сама запись, вероятнее всего, была сделана на том самом лесном озере, куда мы намеревались съездить с Адамом. Теперь желание наведаться в это место стало еще сильнее.
Читать дневник было крайне интересно, но «легкое чтение» никто не отменял, так что пришлось переключиться на него.
Опустив ноги на пол, я водрузила на колени внушительную книженцию и открыла последнюю страницу, чтобы изучить содержание. Всего насчитывалось сто девятнадцать параграфов, в каждом из которых было от семи до десяти подпунктов. За пару вечеров точно не осилить. Да что там, даже месяца не хватит. Разве что просто глазами пробежаться. Но это не мой случай, требуется изучить все досконально. Хотя если учесть, что половина написанного имеет отношение к обычным людям, задача несколько упрощается.
Я открыла двести двадцать восьмую страницу, с которой начиналась информация о двуликих. Повествование велось ожидаемо сухим канцелярским языком, от которого хотелось зевать. Сразу вспомнились времена, когда я ночами тосковала над скучными учебниками, собираясь поступать на экономический.
Описания размазывались, как каша по тарелке. Одно определение или сноска занимали чуть ли не полстраницы, и, читая окончание длинного предложения, забывалось, о чем говорилось вначале. Приходилось перечитывать по нескольку раз. Не помогал в работе и шрифт, который был крайне мелким. Вот сейчас бы мне однозначно пригодилось феноменально острое зрение семейки Танидов.
В итоге на ознакомление всего с двумя страницами ушел целый час.
По большей части все из прочитанного я уже знала, но были и моменты, ставшие открытиями. Во-первых, выяснилось, что блондины лисицы по статусу выше обычных турьеров и равны живущим при деревнях. Во-вторых, существует несколько обстоятельств, из-за которых высшие могут потерять уважение. К ним относится стабильный неурожай, постоянные болезни жителей деревни и рождение у высших мертвого ребенка. Насколько я поняла, все это приравнивается к немилости Покровительницы. В давние времена при таких обстоятельствах высших лисов изгоняли из деревень и те становились отверженными. Впрочем, в настоящее время ситуация тоже не слишком изменилась.
Жуть какая-то! Особенно про ребенка. Получается, если в семье высших случается несчастье, они же еще в этом и виноваты. А неурожай и болезни? Значит, когда на деревню обрушивается череда неприятностей, в этом опять же винят блондинов?
Невежество и варварство.
Они бы еще для пущего эффекта сжигание на кострах устраивали. Кстати, не удивлюсь, если когда-то так и было.
Хотя, если судить по этой книге, изгнание не лучше. При теперешних законах лисы обязаны жить на строго установленных территориях, иметь
