Прихожей в Доме Покровительницы не имелось, и, войдя, мы сразу оказались в просторном зале. Стены и высокий потолок были выкрашены в красные тона, пол – в насыщенно-каштановый. По всему залу на полу лежали циновки, а в дальнем конце помещения возвышалась статуя. Это была девушка с лисьими ушками и девятью хвостами. В руках она держала охапку колосьев, на длинных белоснежных волосах виднелись вплетенные красные бусины и бубенцы. Сперва показалось, что статуя каменная, но, присмотревшись внимательнее, заметила, что она деревянная и окрашена качественной краской.

Вот что ремонт с людьми делает. Скоро краска мне сниться будет.

Как только мы вошли, к нам с татой тут же подошла служительница. Девушка чем-то напоминала банщицу, виденную мной сегодня утром. Такая же невысокая, худенькая и рыжая. Она была одета в длинное прямое платье, на шее висел кулон. Видно, что-то вроде амулета.

– Мими Лисанна, – служительница склонила голову и жестом указала на статую, – прошу за мной.

Мы подошли к Покровительнице, и я увидела стоящий в углу маленький столик, на который не обратила внимания вначале. На нем возвышался подсвечник, стояла простая глиняная миска и лежали пшеничные колосья. Кстати, в миске находилась перловая крупа. Удивительно, правда?

Служительница и тата Бертина дважды хлопнули в ладоши, затем сложили их вместе и замерли. Тата взглянула на меня, как бы приглашая сделать то же самое.

Ну а я-то что? Поаплодировала. Тоже замерла, краем глаза на них косясь. Лица у лисиц были возвышенно-сосредоточенными, отчего почувствовала себя этаким трудягой-трактористом на вечере высокой поэзии. Не в обиду трактористам будет сказано, – их труд уважаю.

Важностью момента не прониклась. Чтобы чем-то себя занять, принялась рассматривать статую. Снова привычка, да.

А она высокая, искусно вырезанная, проработана каждая мелочь. Взгляд у Покровительницы очень сложный, в нем есть одновременно и приветливость, и мудрость, и умиротворение, и даже чуть-чуть плутовства. Куда уж лисе без этого? Вот только девять хвостов напрягают. Почему-то сразу возникает ассоциация с Чернобылем и мутациями. Брр… Наверное, я какая-то неправильная. Мозг не в ту сторону работает.

Кстати, с одним хвостом и ушками лисы кажутся мне довольно милыми. Но вот насчет того, хочу ли я становиться такой или нет, так до сих пор и не определилась. С одной стороны, как бы надо, но с другой… Хоть я и доверяю тате Бертине, подстраховаться не помешает. Все-таки ее нанимала Илана, а «мамочка» умеет промывать мозги. Надо будет проконсультироваться по поводу инициации у Наоми. Или у бабульки Роззи. Ну, или у Диана, на худой конец. Должен же он во всем этом разбираться, раз в деревне живет!

После нескольких минут молчания и взывания к Покровительнице мы разместились на циновках. Вернее, разместилась я и служительница. Тата Бертина при всем желании не смогла бы. А если бы вдруг смогла, то для ее подъема пришлось бы вызывать поминаемого мной тракториста. Очень-очень габаритная женщина. Кажется, теперь я знаю, кто будет нам кассу в кафе делать.

Я села в позу лотоса, но меня тут же обломали. Служительница велела подобрать под себя ноги и положить руки на колени. После того как это выполнила, мне был прочитан краткий курс йоги, как я его обозвала. Суть в том, что надо сидеть, расслабляться и искать внутреннюю гармонию. Дескать, я сама все почувствую и пойму.

Сижу. Расслабляюсь. Ищу гармонию.

Дзен постигаться не желает. Ни через пять минут, ни через десять, ни даже через полчаса.

А колени-то начинают болеть. Так и чувствую себя буддистским монахом, который пытается просветлиться, но вселенная не желает его слышать. Обидно даже. Судя по озаренному лицу служительницы, у нее проблем с этим нет. А я же как бы еще и высшая, что, по ее словам, должно помогать при общении с Покровительницей.

Минут через сорок закрадывается заманчивая мысль: а может, ну его? Волосы у меня русые, всю жизнь прожила в облике человека. Что, если я вообще бракованная по всем параметрам и никакая не двуликая?

Кстати, такой вариант меня бы вполне устроил. Ушки у меня симпатичные, маленькие. Без шерсти, что очень радует. При мысли о том, что может появиться хвост, хочется трижды сплюнуть через левое плечо и крикнуть «чур меня!».

Единственное, что радует, – это запах. Да-да, я снова села на своего любимого конька. В Доме витают ароматы терпких масел и благовоний, зажженных у статуи.

– Ну как? – полушепотом спросила служащая. – Почувствовали?

Эх, милая, как бы тебе сказать, чтобы не расстроить…

– Нет, – не стала врать. – Ничего.

– Совсем? – спросила тата, все это время мужественно простоявшая на ногах.

– Совсем, – добила я. – Ни-че-го.

Они со служительницей переглянулись и синхронно вздохнули.

Дольше задерживаться в храме смысла не было. Договорившись, что завтра я приду в это же время, мы разошлись.

Чувствовала себя странно. Раньше я пару раз пыталась включать релаксирующую музыку и медитировать – эффект и то был лучше. Сегодняшнее приобщение к духовным сокровищам не вызвало ничего, кроме скуки и желания зевать.