известного мага прошлого, внезапно вернувшегося из небытия, – дорогого стоит. Но нет, у меня такое чувство, будто вы желаете именно разделаться с юным Ульером. И не хотите упустить удобного шанса.

– Пожалуй, в чем-то вы правы. – Эдриан негромко хихикнул, будто нашел что-то забавное в высказывании некроманта и в упор не замечая тяжелого напряженного молчания со стороны остальных. – Я действительно очень хочу, чтобы в зверинце ее величества оказался сумеречный дракон. Но не потому, что испытываю к Арчеру Ульеру личную неприязнь. Напротив, он мне даже симпатичен. Парень производит весьма приятное впечатление, особенно на фоне прочих своих слегка безумных родственников. Дело в другом…

Эдриан замялся, словно стыдясь озвучить истинную причину. Но я уже догадалась о его настоящих резонах. И вдруг осознала, что начинаю ненавидеть мага. Да будь проклят тот день, точнее, та ночь, когда я заключила с ним договор! Подумать только, он не исполнил своего обещания, поскольку я по- прежнему не являюсь одной из Ульеров, но осмелился после этого посягнуть на самое дорогое, что у меня есть!

«Не ври, – неожиданно вступил со мной в мысленный диалог Эдриан. – Арчер – далеко не самое дорогое, что у тебя есть. Ты и сама уже понимаешь, что не любишь его, а он не любит тебя. Просто все пытаешься доказать что-то этим твердолобым драконам. Желаешь, чтобы они ахнули и признали собственную неправоту, прослезившись от раскаяния. Потому и жаждешь избавиться от тени. А как же, свершить то, что прежде никому было не под силу! Ладно, предположим, от тени тебе действительно было бы не лишним избавиться. Но Арчер – не пара тебе! Лучше посмотри на другого».

Я язвительно фыркнула. Замечательное оправдание для предательства, ничего не скажешь! Хорошо, а если я пообещаю, что забуду об Арчере? Тогда, интересно, Эдриан откажется от своей сумасбродной идеи заточить его в зверинце?

«Нет, не откажусь, – спокойно ответил тот, по всей видимости, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Потому что, увы, но в моем поступке есть выгода и для меня лично. Из-за маниакальной убежденности в существовании драконов и прочих существ, способных скрывать свою истинную суть в тени, я в свое время превратился в посмешище для всех. Так называемые доброжелатели со злорадством доносили до меня слухи, ходившие по столице. Мол, найн Эдриан Жиральд совершенно повредился головой, раз ему всякие чудовища в тенях мерещатся. Да, тогда меня называли безумцем. Пусть хотя бы теперь, с опозданием в два века, но справедливость восторжествует! Если Седрик продемонстрирует дракона, то все тут же вспомнят обо мне и о моих трудах. Самая благодатная почва для воскрешения!»

В голосе Эдриана прозвучали мечтательные нотки, и он замолчал, наверняка представляя свое триумфальное возвращение и возрождение. Званые приемы, устроенные в его честь, аудиенция у королевы… Мне только одно непонятно, а как он заставит Арчера продемонстрировать свою истинную суть?

«Об этом не беспокойся».

Эдриан препротивно хихикнул, чем мгновенно убил остатки моих добрых чувств к нему. Вспомнились все его якобы случайные оговорки и та печальная слава, которая шла о маге среди сумеречных созданий. Неужели он намеревается пытать Арчера? Но если так – то я просто обязана его остановить!

Я опять попыталась сосредоточиться и изгнать наглеца на задворки своего сознания, где ему и полагалось быть. И в очередной раз Эдриан не обратил на это ни малейшего внимания.

– Простите, – проговорил он, обращаясь к Седрику, который терпеливо дожидался окончания нашей мысленной перепалки. – Просто моя милая подруга несколько не согласна с той судьбой, которая ожидает Арчера Ульера, если вы примите мое предложение. Но это в принципе понятно, учитывая, что она еще не оставила глупой надежды войти в драконий род.

– И вы не переживаете по этому поводу? – спросил Седрик.

– Девичья память короткая. – Эдриан мерзко хохотнул. – Более чем уверен, что Мика быстро забудет Арчера. Тем более когда поймет, что я действовал лишь во благо ей. Но хватит об этом. На чем я там остановился?

– На ваших истинных резонах, – напомнил ему Седрик. – Вы собирались рассказать мне, почему на самом деле так желаете заточить несчастного Ульера в королевский зверинец.

На этом месте я позволила себе отвлечься, поскольку Эдриан с воодушевлением начал излагать уже известные мне соображения. А значит, у меня было несколько минут, чтобы сосредоточиться и попытаться придумать выход из этой безвыходной, в общем-то ситуации.

Рассказывая о своих великих планах по возвращению из небытия, Эдриан принялся нервно расхаживать по комнате, поэтому в поле моего зрения периодически появлялся то Морган, словно заснувший в кресле, то бледный от возмущения Фрей, который, однако, молчал и баюкал на своих огромных ручищах Ульрику, пострадавшую от заклятия мага. Фея была жива, по крайней мере ее крылышки продолжали ровно светиться, а на щеках горел яркий, словно чахоточный, румянец, и я позволила себе мысленный облегченный вздох. Хорошо, что Эдриан ее не убил. А то с него сталось бы.

Удивительное дело, но я совершенно не узнавала Эдриана. Мы прожили друг с другом бок о бок несколько месяцев. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Но у меня было такое чувство, будто передо мной сейчас предстал незнакомец. Очень хитрый, изворотливый и жестокий негодяй, способный без зазрения совести и без капли жалости устранить любую преграду с пути осуществления своих планов. И это меня пугало. Неужели я настолько не умею разбираться в людях, если за все это время не разгадала, какой он на самом деле? А еще имеет наглость обвинять в чем-то сумеречных созданий! Если рассуждать здраво, то обычные люди бывают куда опаснее, чем мои сородичи. Потому как сжились со своим зверем настолько, что его просто невозможно увидеть и почувствовать.