Викерс схватил трость.
Удачная возможность упущена. Демон внутри Блейда завыл от разочарования. Ярость закипела у него внутри. Какая-то часть уговаривала: «Нет, ты не животное!» – но она была слишком мала и заперта в глубине его разума.
Все темные мысли всплыли на поверхность. Ему хотелось убивать, потопить мир в крови. Ногти впились в ладони, и только тут Блейд понял, что сжимает руки в кулаки так крепко, что они дрожат.
«Эмили, о боже, Эмили!»
Послышался шорох юбок, и кто-то пошевелился в усыпальнице. Блейд вскинул голову, будто взявшая след гончая. На губах заиграла улыбка.
«Хочу», – мелькнула у него мысль.
«Тогда бери!» – прошептал внутренний демон.
* * *
Тишина.
О боже мой!
Онория отняла руку ото рта, сделала дрожащий вздох. Казалось, она задержала дыхание на несколько часов, ожидая ухода Викерса. Выглянув за решетку, она не заметила и следа герцога. Надо убраться отсюда, пока он не вернулся.
В ужасе Онория выскользнула через ворота, стрелой метнулась за угол и врезалась прямо в чью-то крепкую жесткую грудь. Она чуть не заорала, но кто-то зажал ей ладонью рот, развернул и прижал к твердому, как сталь, телу.
– Ну-ка, ну-ка, и кто это у нас здесь? – прошептал Блейд.
Онория едва не получила апоплексический удар, ее колени подогнулись. Господин подхватил бедняжку и снова заключил в стальные объятия.
Онория с облегчением закрыла глаза. Хвала небесам, она в безопасности. Если, конечно, можно считать себя в безопасности в объятиях голубокровного.
– Мой котеночек забрел так далеко от дома, – промурлыкал Блейд.
Глаза Онор распахнулись: слова сочились аристократической издевкой. Голос господина изменился, стал незнакомым, грубее и нежнее, словно бархат на песке.
Пленница попыталась освободиться из хватки. Блейд жутковато усмехнулся, от чего волоски у нее на теле встали дыбом, и спросил:
– А если я тебя отпущу, ты закричишь?
Она отрицательно покачала головой.
– Какая жалость.
Ладонь, закрывающая рот, вдруг пропала, но объятий Блейд так и не разжал. Он провел губами по шее, вызвав внутренний трепет.
– Спокойно, милая, спокойно, – шептал он словно гипнотизер.
Как странно, что голубокровный способен разжечь ее страсть. Онория вздрогнула, когда господин кончиком языка слизал с ее шеи капельки пота. Она чувствовала пульс, грохочущий в сонной артерии, и задумалась, не почувствовал ли это соблазнитель.
– Блейд, – прошептала она, посмотрев на него через плечо. В его красивых изумрудных глазах, ставших обсидиановыми, не было ничего человеческого.
Когда Блейд посмотрел на ее губы, во взгляде его мелькнуло что-то темное и голодное. Внутренний демон, голод. Он сейчас повелевал господином, так что надо быть очень осторожной. Одно неверное движение, и Блейд разорвет ей горло или задерет юбки и возьмет здесь и сейчас, наплевав на последствия. Что же его привело в такое состояние?
Отец предупреждал: «Никогда не показывай страха, это их только раззадоривает».
– Блейд, – увещевала его Онория решительным шепотом. – Нам пора уходить, сейчас не время.
Тот не обратил на слова внимания, зарылся пальцами в ее волосы и оттянул голову назад. Онория задохнулась от этой грубости, но где-то в глубине души сгорала от страсти.
– Блейд.
Господин коснулся губами и оцарапал зубами нежное горло. Он ее не ранил, просто открыл рот и осторожно прикусил кожу над ключицей. Онория вскрикнула, ее колени подогнулись, а по телу прошла волна жидкого тепла. Сильными мозолистыми руками он обхватил ее груди через колючее шерстяное платье. Она едва не потеряла сознание.
– Прекрати! – прошептала Онория, но Блейд провел рукой по ее плоскому животу, приподнимая юбку до талии и двигаясь ниже… Пока Онор не остановила его, чувствуя, как соски болят в оковах шерстяной одежды. – Мы не можем этого сделать. Умоляю, прекрати!
– Ты этого хочешь, я этого хочу…
– Я этого не хочу! – возразила Онория и вскрикнула, когда он дразняще провел рукой меж ее бедер.
