орду металлогвардейцев в трущобах и решат, шо дело дрянь. – Он подался вперед: – Если считаете мя трусом, скажите прям в лицо.

Арамина покраснела. Одно Блейд об Эшелоне усвоил крепко: они могут мило улыбаться жертве, одновременно планируя ее смерть, но если поймать их на обмане, то сразу раскалываются.

Бэрронс замаскировал смешок кашлем:

– Так что вы предлагаете? Принц-консорт желает как можно скорее избавиться от этой проблемы.

Блейд притворился, что думает, но еще прошлой ночью все решил, лежа на полу в кухне Онории и слушая ее дыхание из соседней комнаты.

– Два десятка Ночных ястребов.

Некоторые из этого гарнизона были такими же, как он, инфицированными вирусом жажды и выброшенными, когда сумели обуздать голод. Их обостренные чувства позволяли им стать доками по поимке преступников. И они работали на таких же улицах, как и в трущобах.

– И вы, – добавил Блейд, глядя Бэрронсу прямо в глаза. – Я поработаю с вами.

Лучше присмотреть за ним. И, может, даже узнать, что для него значит Онория – а еще лучше, кто для нее этот голубокровный.

Арамина моргнула:

– Бэрронс? Но почему? Он дуэлянт, но не чета вампиру.

– Он говорит то, че думает. Мне это по вкусу. И если и пытается меня надуть, я не вижу, как.

– Не говоря уже о нашем общем знакомом, – прошептал Бэрронс.

Они посмотрели друг на друга. Бэрронс точно знал, чего от него хотел Блейд. Волоски на затылке господина встали дыбом, но он резко кивнул:

– Ага, и это тоже.

– Знакомый? – Арамине не нравилось, что она не в курсе.

– Старый друг. – Бэрронс улыбнулся леди и встал. – Мы принимаем ваше предложение. Будем вместе управлять охотой. Принц-консорт пошлет два десятка Ночных ястребов. И я хотел бы настоять на эскадроне металлогвардейцев, несмотря на вашу осторожность. Они полезны для зачисток туннелей, когда нежелательно рисковать жизнями.

Разумно. Блейд задумался:

– На эскадрон я соглашусь. Несколько огнеметов и пару-тройку землетрясов. Либо мы его выкурим, либо выкопаем.

Блейд отдал Ларк пустой бокал и поднялся, протягивая руку. Бэрронс секунду колебался, затем сжал предложенную ладонь. Несмотря на кружевные манжеты, у аристократа была твердая хватка и мозоли. А когда господин сдавил чуть сильнее положенного, наследник дома Кейна улыбнулся и ответил тем же.

Они разжали руки и кивнули друг другу.

– Заметано, – сказал Блейд.

– Заметано, – согласился Бэрронс.

Арамина поднялась и разгладила юбки:

– Ну что ж, рада, что вы пришли к соглашению. Если понадоблюсь, я буду в экипаже. – Она повернулась и вышла, оставив терпкий экзотический аромат жасмина.

– Красотка, но тока безумец решит поиграться с такой тигрицей, – заметил Блейд.

– Она не так уж плоха, если ей подрезать коготки, – возразил Бэрронс, демонстрируя дьявольскую улыбку.

Блейд указал на дверь. Оба молчали; между ними искрилось почти видимое напряжение, от которого по коже господина забегали мурашки.

Аристократ ничего не сказал хозяину по пути к выходу, но остановился на пороге:

– Вы знаете, кто она?

Можно было не сомневаться, о ком речь.

– Ага. Кто она вам?

– Старинная приятельница, – ответил Бэрронс.

– Приятельница. Мне не нравится это слово, оно мне ниче не говорит.

– Ее отец много лет работал на герцога Кейна, пока его не сманил Викерс. Мы выросли вместе. – Бэрронс бросил на собеседника сердитый взгляд. – Не буду утверждать, будто мы друзья, нет, но мне бы не понравилось, если б с ней что-то случилось.

Блейд почувствовал облегчение, но не до конца.

– Она пришла ко мне, и я дал ей защиту.

– В качестве трэли? – требовательно спросил Бэрронс.

– Ага.

Бэрронс тихо и невесело рассмеялся:

– Боги, я ее до этого довел.