– Ага. – Наклонившись, он уперся руками в бедра и глубоко дышал, издавая странный свистящий звук. На его губах запузырилась кровь.

– О боже! Рана глубокая! – Онория протянула руку и чуть не упала. Поморщившись, она сорвала путы с ног и отбросила прочь.

– Мож, задели легкое. Дай мне… пистоль…

Онория протянула ему оружие. Блейд черными глазами оглядел улицы и вытер рот тыльной стороной руки, размазав кровь по бледной коже.

Онория дотронулась до окровавленного бока господина, но тот оттолкнул ее руку с раздраженным рыком:

– Не время. Они… идут… по… крышам.

Первый, рухнувший сверху, скрылся в чертовом тумане.

– Пистолет перезаряжается автоматически, – подсказала Онория, прячась в проходе. – Осталась одна пуля.

– Ага, – пробормотал Блейд. Выскользнув на улицу, он прицелился и нажал на спусковой крючок.

Раздался вопль, и ублюдок рухнул на мостовую. А Блейд снова скрылся за выступом рядом с Онорией и дрожащими руками запихнул оружие за пояс брюк.

Мда, даже голубокровный не может признать, что ранен. Похоже, мужчина всегда остается мужчиной, независимо от способа пропитания.

Наклонившись, Онория подняла веревку с утяжелителями на концах. Она понятия не имела, как пользоваться подобной штукой, но это лучше, чем ничего.

– Еще двое, – прошептал Блейд и, прислонившись к кирпичам, закрыл глаза, пытаясь вздохнуть. – Теперича они… осторожны…

– Молчи. А то услышат.

– Свистни.

Онория снова дунула в свисток, затем запихнула его в карман. Бесполезная безделушка. Посмотрев на Блейда, она заметила, что тот оскалился от боли и прижимает руку к кровоточащей ране. Голубокровные способны исцелиться почти от любых ран, но для этого им нужна кровь.

Онория нервно сглотнула.

– Хочешь выпить моей крови?

– Нет, – отрезал Блейд, качая головой. – Хто-то идет.

– Тесаки? – прошептала она, вглядываясь в темноту. Сердечко колотилось, и она опустила один конец веревки.

Услышав вопль, Онория вздрогнула. Затем раздалось жуткое животное рычание, и на мостовую вылетело тело. То был один из тесаков, шея которого изогнулась под странным углом. Онории доводилось видеть кровь при работе в Клинике, но из-за того, как тело лежало на животе, а голова смотрела вверх, ее затошнило. Желудок взбунтовался, и пришлось отвернуться и прижать руку ко рту.

Блейд привалился к стене:

– Уилл.

Раздался еще крик, а затем кусок черепицы упал на улицу. Онория поспешила к Блейду:

– Дай гляну.

Он сжал ее пальцы:

– Нет.

Онория отбросила его руки:

– И ты мне еще пенял, что я рискую жизнью из-за дурацкой гордости.

Блейд посмотрел на нее и резко кивнул.

Онория задрала мокрую рубашку, вытянув ткань из-под пояса. Щеки горели от смущения. Блейд прислонился к стене, оголив шею. Взору мисс Тодд предстал подтянутый живот, крепкий пресс и узкие бедра с низко сидящими на них штанами.

– Боже, – прошептала она и добавила, покраснев. – Кровь.

– Канешна. – И несмотря на боль, улыбнулся и поморщился. – Нежнее, милашка.

– Ты вроде легче дышишь.

В ночи раздался еще один крик. Онория едва не поморщилась и оглянулась через плечо. Дождь зачастил по мостовой.

– Исцеляюсь, – пояснил Блейд.

Одна, две, три… четыре ножевые раны прямо под ребрами.

– Повезло, что не попали в сердце.

Есть два способа убить голубокровного: искромсать сердце или обезглавить. Но даже в этом случае, лучше сжечь тело, чтоб наверняка.

Блейд посмотрел через плечо мисс Тодд:

– Уилл, че-то ты не особо торопился.

– Черт побери! – выругался помощник. – Жуть какая! Неужто не мог вовремя увернуться?

Онория подняла глаза. Высокий юнец сверлил Блейда раздраженным взглядом. Кровь капала из пореза на лбу, но в остальном парень был цел.