Грязь. Лужи. Папоротники хлещут по лицу. Здоровенные, к ним бы динозавров… Ветви. Стволы. Твари… очень много… растут. Бесконтрольно делятся. Строят огромное тело из органики. Жрут. Они повсюду, преграждают дорогу.

Развернуться и – в другую сторону. Лексус рванул в лес следом за Мулатом. Он бежал, высоко вскидывая колени. Почва дрожала и уходила из-под ног. Лес шипел, хрустел и чавкал, словно одновременно работали тысячи челюстей. Мясо лезло из земли и преграждало дорогу. Заскрипела ель над головой, накренилась и рухнула туда, где секунду назад был Тайсон, словно ей подгрызли корни.

Опять мутант. Размером с прогулочный катер, щупальца – как рука. Нельзя останавливаться! Воздух наполнился треском и скрежетом падающих деревьев. Впереди тварей было меньше, но они тоже росли. Еще чуть-чуть. Только бы хватило сил!

Крупные твари вздрогнули, подтянули ложноножки и начали втягиваться в грунт, земля при этом выворачивалась наизнанку, вверх корнями. Поваленные деревья уходили под землю, как будто они попали в зыбучие пески.

Дальше! Быстрее!

Позади осталось взрыхленное поле, ни хвоинки, ни корешка. На пути кое-где попадались мелкие твари, но они словно впали в анабиоз.

Период активности сменился «спячкой».

Лексус остановился, упершись руками в колени, отыскал взглядом замершего рядом Тайсона. Похоже, опасность миновала. Пока Мулата нигде не было, и Лексус уж обрадовался, что его затянуло под землю, но разочарование не заставило себя долго ждать: целый и невредимый Мулат вышел из леса впереди, с подозрением уставился на Тайсона.

Обливаясь потом, бывший боксер самозабвенно чесал левую руку.

– Ты чего чешешься? – спросил Мулат. – Смотри, до крови расчесался.

Тайсон недоуменно посмотрел на ладонь и оторопел. Лексус подошел ближе, заглянул из-за плеча, чтобы оценить масштаб повреждений, и невольно отступил на шаг: содранная кожа слезла с ладони и болталась лоскутом.

– Где это ты так?

Взволнованный Тайсон изверг фонтан слов:

– Не знаю… Это… содрал. Зацепился.

– Бывает, от стресса не почувствовал боли, – кивнул Мулат. – Покажи-ка…

Ни черта себе! Мышцы видно… цвета вареного мяса. Крови нет, только по краям раны выступала буроватая сукровица.

– Перевязать надо, – из-за спины посоветовал Лексус, Мулат полез в аптечку, протянул Тайсону бинт и перекись.

– Справишься?

– Давай…

Тайсон плелся в хвосте, возился с самодельным бинтом, шумно дышат, топал, как бегемот, но вдруг затих. Лексус обернулся: Тайсон с открытым ртом глазел на руку, бинт болтался ненужной тряпкой, по замурзанным щекам катились слезы. Слезы – и гориллоподобный Тайсон казались настолько несовместимыми, что Лексуса чуть не разорвало от когнитивного диссонанса, он медленно подошел, но посмотреть на раненую руку не решился, был уверен, что там что-то настолько ужасное, что лучше не знать. Только сейчас он вспомнил, что именно левой рукой Тайсон задел паразита, когда падал.

– Всё. Труп я… Всё, – пробормотал Тайсон, сел на землю, поджал ноги и уткнулся в здоровую ладонь, правую. Левую он отвел в сторону и положил поверх травы, как ненужную вещь.

– Тайсон, отставить истерику! – как-то неуверенно велел Мулат, сел на корточки рядом, потянулся к его плечу, но Тайсон шарахнулся в сторону и потряс головой:

– Нет. Нельзя трогать… Вот, – он скинул повязку, которую так и не доделал, поднял раненую руку ладонью вверх.

Рана была неестественно ужасной. Мышцы приобрели цвет гнилого мяса, сукровицы стало больше. По краям вспухли крошечные розоватые новообразования, раскидали ложноножки, прорастающие в кожу. Лексуса затошнило.

Он не думал, что Мулат способен потерять самообладание; теперь же уверенность и гонор вмиг облетели с него, и он превратился в усталого, напуганного человека.

– Дайте… пистолет, – пролепетал Тайсон.

Мулат, меряющий поляну шагами, повел себя неестественно:

– Только не паникуй. Что-нибудь придумаем.

– Руку ампутировать надо, – посоветовал Лексус.

Мулат потер лоб и сказал:

– В аптечке должно быть обезболивающее, промедол.

То ли он был привязан к Тайсону и ценил его больше Кагора, которого пристрелил собственноручно, то ли смекнул, что бывший боксер останется боевой единицей даже с одной рукой и под наркотиками. Пока Лексус искал промедол, Мулат вытирал тесак от засохшей слизи умертвий – готовил инструмент для