в идиотское положение? А заодно и его? Еще и вырядилась курам на смех…

Я снова укрылась одеялом с головой и негромко застонала, закрыв глаза. Ладно, возможно, я не его идеал красоты, но чем я, в конце-то концов, хуже той же Бекки?! Ответ пришел сразу же. Ты отлично знаешь, чем, Эрта. Не надо лицемерить в собственных мыслях. Андре просто не может воспринимать тебя как женщину. И это совершенно нормально в сложившихся обстоятельствах. Память принялась методично рисовать перед глазами картины из моего призрачного прошлого. Женщину, висящую на цепях, – израненную, смертельно бледную, в грязной изорванной одежде. То, как Андре купает меня, нагую, в реке. Как одевает меня в платье жены кузнеца. Яна, нависшего надо мной, задрав мне юбку. От каждого нового воспоминания щеки принимались гореть все ярче, хотя, казалось, это было уже невозможно. Да, Эрта, тут все совершенно понятно. Понятно и безнадежно. Между вами стоит слишком многое. Думать о тебе как о женщине ему, скорее всего, даже неприятно. Это данность, и ее не изменишь. И не надо принимать дружеское отношение и, возможно, благодарность, за совершенно другие чувства. Которые он к тебе не испытывает и никогда не испытает. Погодника ты от него точно не дождешься.

Разумеется, никакой посетитель к нам в дом в ближайшее время не пришел. И, хотя это было более чем предсказуемо, с каждой минутой, прошедшей без звонка дверного колокольчика, я злилась на Андре все сильнее. Злилась на него и злилась на себя. И все меньше понимала, как буду продолжать жить с ним под одной крышей. Да и следует ли? Он ведь и так потратил на меня достаточно много времени, сил и денег. Прежде я была беспомощна, и ни у него, ни у меня не было выбора. Но теперь я поправилась и скоро полноценно встану на ноги. После этого я буду способна так или иначе вести свою собственную жизнь. Пока я не знаю, чем стану заниматься, но что-нибудь, без сомнения, найду. Я попросту не имею права продолжать сидеть у Андре на шее. Тем более что он вполне четко дал понять, что моя близость ему не нужна.

Два часа спустя посетитель все-таки пришел, но вряд ли Андре ожидал его раньше. Зато клиентом оказался ни больше ни меньше как барон Этлтон, хозяин земли, на которой и располагался Мелридж. Какое-то время они с Андре беседовали в кабинете, обсуждая погодник, который барон решил заказать в качестве сюрприза для своей супруги. Затем они вышли в гостиную, чтобы выпить там по бокалу вина. Я же как раз сидела в кресле под пледом, которым меня заботливо укрыла Летта, и с книгой в руке. Благо сейчас, когда материальное положение Андре серьезно улучшилось, он уже мог позволить себе покупку книг. Могу заметить вскользь, что любовных романов у нас в доме при этом не появилось.

Барон воспринял мое присутствие с немалым воодушевлением.

– Госпожа Делл! – воскликнул он и, подойдя, галантно поцеловал мне руку. – Наслышан о вашем чудесном выздоровлении. Очень рад! Месфилт действительно талантливый лекарь, один из лучших, – добавил он, повернувшись к Андре.

Тот кивнул.

– Это хорошо, что вы оба здесь, – не менее воодушевленно продолжал барон. – Я бы хотел пригласить вас на бал, который состоится через две недели в моем городском доме. Приходите, Артур, и непременно приводите свою очаровательную супругу.

Очаровательную, вы только подумайте, мрачно подумала я. «Супруг» мой так явно не считает.

– Моей жене по-прежнему нездоровится, – с сомнением произнес Андре. – Думаю, ей не стоит пока выезжать из дома, тем более на бал. Это может сильно ее утомить.

Насколько я могла судить, собственное приглашение он воспринял просто прохладно. Адресованному же мне приглашению откровенно воспротивился. Я снова начала злиться. Значит, ехать со мной ему до такой степени не хочется? Настолько, что он даже не счел нужным со мной посоветоваться? Интересно, почему? Возможно, мое присутствие будет мешать ему флиртовать с местными красотками?

– Не тревожьтесь, Артур, – и не подумал принять возражение барон. – Я ведь не заставляю вашу супругу весь вечер танцевать вальсы. Не беспокойтесь, мы с женой сделаем все, чтобы ей было комфортно. Усадим ее на самое удобное место и предоставим все необходимое. Однако, согласитесь, не может же она сидеть исключительно дома, ожидая окончательного выздоровления. Так она может заскучать. Однако не скрою, – с улыбкой добавил он и подмигнул Андре, – что некоторые дамы будут сожалеть о том, что вы пришли не в одиночестве. Однако – такова жизнь.

И он беззаботно рассмеялся. Любящей и любимой жене такое замечание могло некоторым образом польстить. Но вот в моем случае оно, напротив, лишь подогрело и без того зародившиеся подозрения насчет тех планов, которые были у Андре на этот бал. И тем сильнее стало желание на бал прийти.

– Мы очень благодарны вам за приглашение, барон. – Андре уже понял, что отказываться бесполезно. – Мы обязательно придем.

– Отлично. – Барон перевел взгляд на меня, и я с вежливой улыбкой кивнула. – Я пришлю вам официальное приглашение.

– Кто будет на балу? – как бы между делом осведомился Андре. – Какие-нибудь гости из столицы? Или, возможно, из-за границы?

– Нет. – Барон покачал головой к нашему с Андре совместному удовлетворению. – Все будет тихо, можно сказать, по-домашнему. Только наше здешнее общество. Вам понравится. Немного, конечно, смахивает на серпентарий, – добавил он, понизив голос и заговорщицки мне подмигнув, – но зато не соскучишься. Все эти люди по-своему очень милы, если к ним привыкнуть.

Я рассмеялась; что ни говори, рекомендацию своим гостям барон дал отменную. Этлтон тоже улыбнулся, довольный, что его слова восприняты позитивно.

– Ну что ж, пожалуй, я пойду, – сказал он, допив вино. – Простите, господа. Дела.

После того как барон ушел, я выжидательно взглянула на Андре, гадая, как именно он сейчас отреагирует на перспективу отправиться в гости. Вопреки