Ракутин, вскидывая автомат, резко крутанулся на месте, одновременно смещаясь в сторону.
– Свои, товарищ капитан! Боец Миронов! Сапер я… – через бруствер перевалился худощавый паренек в форме. Пилотку он где-то потерял и взъерошенные, запыленные волосы, слиплись от пота. За собою он притащил какой-то ящик.
– А-а-а… – кивнул Алексей, опуская автомат. – А винтовка твоя где?
– Тяжело с ней бегать, товарищ капитан! Мешает…
– Так ты что же – вовсе без оружия тут разгуливаешь?! А немцы? Плевками сбивать станешь?!
– Я ж сапер, товарищ капитан! У меня оружие другое… – красноармеец пробрался к брустверу и, приложив к глазам ладонь, выглянул из окопа. – Ага… Это они в ту ямку нацелились?
– Кто? Фрицы? Да, похоже… им оттуда до моста – один рывок.
– Ну и ладушки… вот и хорошо! – сапер снова пригляделся к ползущим немцам. – Товарищ капитан, а вы по ним выстрелить можете? Только не сейчас, а когда они до ямы этой доползут.
– Да, запросто! Расстояние здесь не очень большое, для автомата – так самое оно.
Алексей поудобнее приладился к автомату. Чужое оружие… пристрелять времени не хватило. Но ничего, не через Красную площадь стрелять, авось, да зацеплю кого-нибудь.
Бой уже разбился на несколько самостоятельных схваток.
Где-то хлопали винтовки – уцелевшие кое-где красноармейцы пытались достать огнем немецкую пехоту.
Всё ещё постреливал миномет, хотя запас мин уже должен был вскоре иссякнуть.
По-прежнему огрызался пулемет на засадной позиции.
Напрягал мотор Мусабаев, выжимая из танка все возможные лошадиные силы. Изредка постреливало башенное орудие БТ, посылая в сторону дороги редкие снаряды. Увы, выпущенные капитаном ракеты так и остались незамеченными никем из танкистов. А, может быть, их увидели? Но только по-своему истолковали? Мол, вот вам цель – залегшая у дороги пехота? А что? Могли и так понять…
И молча, никак себя не выдавая, стоял за пригорком немецкий танк. Он не стрелял, только орудийный ствол иногда смещался, сопровождая каждое движение своего противника.
Между тем, передовой фриц добрался-таки до ямки. Он тотчас же в неё скатился и, буквально через пару секунд, оттуда выглянула винтовка, уставившаяся в сторону Ракутина. Следом за первым солдатом туда благополучно забрались и остальные. Правда, большинство из них так и осталось сидеть где-то внизу.
Алексей больше не трогал ракетницу – нечем стрелять. И оттого, забравшиеся в укрытие фрицы, гораздо больше заинтересовались самой близкой целью – мостом. А он и действительно был рядышком – один бросок. Перепаханные снарядами танковых пушек окопы у моста не подавали признаков жизни, с той стороны не прозвучало ни одного выстрела. Только с вершины холма изредка хлопали винтовки, по-видимому, там ещё оставались уцелевшие защитники.
«А взвод Федюнина – на том берегу!» – обожгла мозг быстрая мысль. – «И пулемет у моста молчит… Неужто, немцы так быстро – за несколько минут, подавили всю оборону на этой стороне? Быть не может! Но, никто не стреляет…»
Между тем, успокоенный отсутствием огня со стороны противника, пулеметчик, тоже задвигался, перемещаясь поближе к своим товарищам. Понятно, теперь он займет более удачную позицию, нежели редкая травка на открытом склоне…
В воздухе мелькнули сапоги пулеметчика – тот рыбкой нырнул в яму.
– Товарищ капитан! Стрельните по ним, хорошо? – прошептал Миронов.
Пожав плечами, Ракутин приник к прицелу. Вот он, фриц…
Пули выбили фонтанчики прямо под носом у фашиста, и тот, спасая свою жизнь, спрятал голову вниз.
И в ту же секунду – сапер выскочил на бруствер! Тремя громадными прыжками он преодолел сразу метров десять и ничком рухнул в близлежащую воронку. Что-то лихорадочно стал раскапывать в её стене…
Опомнившиеся немцы, повысовывав оружие наверх, врезали по окопу.
Да так врезали…
Башки было не поднять совсем.
А это хреново… вот так подползут – да и закинут гранату. Кстати, надо бы и свои приготовить – мало ли, что?
Прижавшись к стене окопа, капитан осторожно выглянул. Над краем ямы торчало уже не менее десятка стволов и все они дружно плевались свинцом в его сторону.
А где же сапер?
Вот он – раскопал какие-то веревки… тянет их на себя?
Над землею словно что-то промелькнуло – выскочившая из травы веревка протянулась прямо до ямы, где сейчас засели немцы.
