Без видимых последствий…

Ещё!

И ещё!

Вспыхнуло пламя на корме одного из танков – машина попятилась назад, стремясь выйти из боя. А следовавшие рядом танки… попятились следом. Надо полагать, кинжальный огонь пушек в упор им никакого удовольствия не доставлял. Да и упрямый броневик продолжал долбить из своего орудия, не позволяя развернуть башни в сторону артиллеристов. Он даже добился ещё одного попадания! И хотя снаряд не пробил брони, массу «удовольствия» танкистам доставить всё-таки смог… Поэтому, подставлять ему борта – никто из немцев явно не собирался.

Но уже подбегали к окопам немецкие солдаты. Рванули землю брошенные ими гранаты – пока неудачно, недолет.

А вот красноармейцам, сидящим в них, стрелять и бросать гранаты было куда как более удобно. В чем атакующая пехота тотчас же и убедилась…

Им не хватило каких-то двадцати-тридцати метров… совсем немного.

Точку в бою поставила всё-таки тридцатьчетверка.

Воспользовавшись тем, что внимание немецких танкистов было отвлечено на другие цели, наводчик смог точнее нацелить свое орудие – снаряд ударил в пятившийся средний танк противника чуть ниже башни… Машина дрогнула – из всех щелей и люков выбило снопы пламени и дыма. Танк остановился… внутри него что-то потрескивало и пощелкивало.

Артиллеристы Горяева добились ещё одного попадания в уползающий немецкий танк – там замолчало орудие. Но сама бронированная машина – так и ушла.

Отстреливаясь, отступили к холмам и солдаты в мундирах мышиного цвета – их никто не преследовал. Да и стреляли по ним не слишком часто – патронов оставалось не так уж и много. Только с десяток снарядов разорвался среди отступающих, нанеся некоторым из них, пусть и не фатальные, но всё же ранения – их теперь пришлось тащить в тыл на руках. И словно в издёвку, вслед отступающим прозвучал гудок – это отходил от станции эшелон…

Из окопов раздались торжествующие крики – ободрённые успехом красноармейцы не смогли сдержать своих эмоций.

Спрыгнув в окоп, Алексей отыскал Лопатина.

– Ну как, товарищ капитан?

– Да нормально, в общем-то… Только вот с боезапасом… патронов мало. Старшина ваш все отдал, да только… дам команду убитых осмотреть, у них патронами разживемся. Да и со станции бойцы ещё не все подошли, может и они что-нибудь там найдут.

– Как думаете, пойдут ещё немцы в атаку?

– Пойдут. Подкрепления подтянут – и пойдут. Просто так они это не оставят – им станция нужна. Дорогу перережут – и все, ни один поезд не пройдет больше никуда.

– И что делать станем?

– Трудно сказать… Под танки подбитые, я сейчас бойцов с бутылками и гранатами спрячу, может быть смогут они немцам в тыл ударить, когда те снова сюда попрут. Вон там, – указал рукой Лопатин, – я пулемет на отсечную позицию поставил. Ещё засветло ребята там окоп выкопали и спрятались. Пока не стреляют – команды ждут. Тоже чуток времени выиграть сможем… На пушки вся надежда! С пехотой-то мы ещё пободаемся – а вот танкам нам противопоставить нечего. А если они ещё и авиацию подтянут…

Пушки!

Да, это был серьезный аргумент!

– Товарищ капитан!

Ага, посыльный прибежал…

– Что там?

– У ручья немцы прорваться пробовали! Танки и бронемашины!

Фигово… там низина и с основных позиций она почти не просматривается. Оттого Горяев туда орудие и поставил, как чуял…

– И что?

– Танк подбили, а остальные назад ушли…

– А много их было?

– Сержант говорит – много!

– И ушли?

– Ушли…

Странно! Много – и ушли? Потеряв всего один танк? Впрочем, стопятимиллиметровое орудие в засаде – тот ещё аргумент! И всё равно… что-то не вязалось.

Повернувшись к Лопатину, Алексей поделился с ним сомнениями. Тот почесал в затылке.

– Там у меня всего десяток бойцов… Узкая же полоска, не ожидал я там танков.