Шеви так и подскочила.

– Ну… да, вообще-то.

– Это романы, главный герой которых – командор Джеймс Бонд из военно-морских сил Ее Величества. В расследовании преступлений он уступает разве что мистеру Холмсу, хотя действует более энергичными методами.

– Его имя Бонд. Джеймс Бонд, – хором отозвались Нобль и Дживс, изобразив пальцами пистолеты.

– И, разумеется, симфонии мистера Харизмо знамениты во всем мире, – продолжал Райли. – Моя любимая – «Еще один кирпич в твою стену», где речь идет о сумасшедшем лютнисте Пинкусе Флойде.

Шеви нахмурилась:

– В твою стену?

– Ага. И, само собой, все в восторге от его пьесы «Бэтмен и Готэм-сити».

Дживс совершенно искренне поежился:

– Точно, от этого его Джокера меня прямо мороз по коже продирает.

Джеймс Бонд. Пинк Флойд. Бэтмен?

Шеви была вполне уверена, что эти вещи существуют не так уж давно. Кто бы ни был этот тип по имени Харизмо, он знает чересчур много о будущем.

«Как же так получилось, что в будущем никто не знает о нем?»

Карета уже катила по гораздо более уютным кварталам. Шум оживленных улиц сюда почти не доносился, кроме разве что отдаленного грохота и лязга омнибусов, да деликатного цоканья копыт ухоженных и воспитанных лошадей, впряженных в обитые плюшем кареты. Если это был не самый богатый район Лондона, то уж точно он находился в паре шагов от него. Шеви готова была поспорить, что она и Райли наверняка единственные люди, оказавшиеся на этих улицах в наручниках. Экипаж скрипнул рессорами и остановился возле шестиэтажного особняка, который в двадцать первом веке несомненно будет стоить баснословных денег.

– Прибыли, – пророкотал с высоких козел голос кучера. – Гросвенор-сквер, северная сторона. Кому сюда – прошу сходить.

Прежде чем пассажиры успели сойти на землю, с парадной лестницы бегом скатился, радостно всплескивая ручками, невысокий толстяк в безупречно сшитых брюках и изысканном парчовом жилете. Впрочем, основное внимание в его облике привлекал лиловый, расшитый драгоценными камнями тюрбан, венчавший голову.

– Гости, – пропел он, – сегодня у Тайбора гости.

Незнакомец проворно вспрыгнул на подножку экипажа и широко распахнул лакированную дверцу.

– Дети, добро пожаловать, – сказал он, просовывая голову внутрь кареты, и его широкая улыбка сменилась выражением полнейшего ужаса, когда он заметил наручники. – Да нет же! Что за чудовищное обращение! Снимите эти жуткие цепи с нежных ручек моих гостей. Tout de suite![23]

Дживс явно разрывался между благоговением и чувством долга.

– Прямо не знаю, мистер Харизмо. Король Отто не велел мне снимать с них наручники прежде, чем мы войдем в дом. И кстати, позвольте сказать, что я ваш большой поклонник. Моя жена прям с ума сходит от «Смотри, скрипач на крыше».

Тайбор Харизмо гневно сверкнул глазами, и Шеви показалось, что они подведены тушью.

– Войдете в дом? Да ноги вашей не будет в моем жилище! Ради всего святого, у меня же там везде арабские ковры.

Дживсу не улыбалось спорить с кумиром своей дорогой супруги, однако он знал, что Отто требует безукоризненного исполнения своих приказов.

– Тут уж как ни крути, а приказ есть приказ, сэр.

Шеви заметила, что Харизмо носил вдобавок литую театральную маску, закрывавшую левую часть его лица от линии волос до скулы. Маска была искусно покрашена в тон кожи и полностью сливалась с ней, так что заметить ее можно было только с близкого расстояния. Шеви задумалась, было ли это частью публичного образа ее владельца, как тюрбан, или же он пытается что-то скрыть?

Завитые усики Харизмо даже задрожали от ярости.

– Я отказываюсь понимать вас, сэр. Ну-ка, назовите Харизмо свое имя.

Дживс, отпрянув, прижался к стенке кареты.

– Эй, незачем выспрашивать у человека его имя, если он всего-навсего делает свою работу!

– Не говори ему, Бен, – посоветовал Нобль. – А не то он тебя сглазит.

– Закрой свою болтливую пасть! – взвизгнул Дживс.

– Ага! – обрадовался Харизмо. – Значит, Бенджамин?

Нобль вытаращил глаза.

– Спокуха, дружище, Бенов в Лондоне целая прорва. Про Дживса-то он не знает, верно?