«Дарования, – подумала Шеви. – Или мутации».

– Такого, как Гаррик, вы точно никогда раньше не встречали, – продолжал Райли. – Да и я тоже.

– Тебя послушать, так он прямо Джек Потрошитель какой-то.

От этого небрежного замечания кровь отхлынула от лица Райли, словно воспоминания ударили по нему тяжким молотом. Он оцепенело умолк, а Шеви тем временем перенесла внимание на то, что происходило в соседней комнате. Последние пятнадцать минут из нее доносились исключительно звуки, типичные для ситуации «агенты на скучном дежурстве»: едкие замечания, грубый хохот, урчание кофеварки и почти непрекращающееся журчание слива во второй уборной.

– Эй! – позвала она. – Уальдо! Дафф! Не хотите открыть нам дверь? А то мы тут немного страдаем от недостатка внимания.

Вместо ответа кто-то включил телевизор погромче, и дверь ванной задрожала от оглушительных басов какой-то попсы.

– Ненавижу этих типов, – проворчала Шеви. – Ну ничего. Я буду работать изо всех сил, дослужусь до большого начальника и уволю их всех до единого.

Тут она заметила потрясенное выражение на лице Райли.

– Эй, малыш, ты в порядке? Райли?

Взгляд Райли постепенно сделался более осмысленным.

– Гаррик однажды рассказал мне историю о старине Кожаном Фартуке, Джеке Потрошителе. И даже разыграл всю сцену в нашем жилище.

– Только не говори мне, что Гаррик и есть Джек Потрошитель.

Райли резко отшатнулся, как будто его наставник мог услышать брошенное обвинение.

– Нет, мисс, что вы. Конечно, нет. Гаррик ненавидел Джека Потрошителя.

Продолжая прислушиваться одним ухом к звукам, доносящимся извне, вторым Шеви приготовилась внимать рассказу Райли.

– Он ненавидел Потрошителя? А разве эти ребята не два сапога пара?

Райли сел прямее, насколько ему позволяли наручники.

– Нет. Вовсе нет. Гаррик никогда бы не пошел на то, что вытворял старина Джек. Он заигрывал с полицейскими, и с газетчиками тоже. Посылал им всякие записки и прочее. Дал сам себе прозвище. Гаррик всегда гордился тем, что делает свое дело незаметно, как призрак, а тот убивал напоказ, разбрасывая сердца и почки по всему Уайтчепелу.

Вперив перед собой остекленевший взгляд, Райли погрузился в воспоминания.

– Потрошитель заявил о себе еще до того, как Гаррик взял меня в ученики, но это дело на много лет превратилось для него в навязчивую идею. Я старался держаться от него подальше, когда в газетах появлялась очередная история о Джеке. Пока однажды Гаррик не вернулся домой на рассвете, когда солнце едва показалось между городскими шпилями. Он мягко потряс меня за плечо, как будто мы и впрямь были семьей… прикосновение было такое нежное, что мне сквозь сон почудилось, будто это пришел мой собственный папа, и я сказал: «Отец?»

Райли прервался, чтобы сплюнуть в отверстие слива.

– Мне тогда было едва восемь лет от роду, и я мало что понимал, но это слово подействовало на Гаррика прямо как волшебное. Он разулыбался, прямо как Чеширский кот.

«Полагаю, так и есть, – сказал он. – Я за тебя отвечаю».

– Тут уж я полностью проснулся и перепугался не на шутку. Гаррик был с ног до головы залит кровью, как будто провел всю ночь на бойне. Даже зубы у него были красные. Должно быть, он увидел, как я испугался, потому что сказал: «Не тревожься, сынок. Это не моя кровь. Но Джек больше никого и никогда потрошить не будет».

– Не сразу, но я все понял. «Вы убили Кожаного Фартука? Самого Джека Потрошителя? Но он же исчадие ада», – сказал я тогда.

– От этих моих слов Гаррик расхохотался. «Теперь он и впрямь в аду, – сказал он. – Его душа уж точно. А его тело покоится среди гниющих трупов обычного сброда, которыми забито илистое дно Темзы».

– Я знал, что Гаррик не любит, когда его расспрашивают о его делах, но один вопрос вырвался у меня прежде, чем я успел спохватиться: «Как же вы отыскали этого демона, сэр?» Но он не рассердился – наверное, и сам был не прочь рассказать.

– Ага, – сказал он с довольным видом, постучав себя пальцем по лбу. С помощью самого могущественного оружия, доступного человеку – разума. Джек – человек привычки, и в этом и была его погибель. Первых пятерых девушек он убил в припадке безумия, но потом немного успокоился и стал использовать луну в качестве часов. Вот уже три года каждое полнолуние я патрулировал Уайтчепел и Спиталфилдс, пока наконец он не объявился возле паба «Тен Беллз». – Тут Гаррик усмехнулся. – Трудно поверить, но этот так называемый гений решил снять еще одну девку из «Беллз». Я сразу же его заметил, этакий франт в костюме джентльмена, и весь на взводе от возбуждения.

– Тут Гаррик наклонился надо мной. Я помню, как мне на лоб упала капля крови, и я подумал тогда: это кровь Кожаного Фартука.

История так захватила Шеви, что она не двинулась бы с места, даже если бы наручники по волшебству испарились с ее запястий.

– Я позволил ему снять девку, просто чтобы удостовериться, – рассказывал Гаррик. – И проследил за ним, перебегая по крышам, до самого Бакс Роу.