выстрелить ему в живот вторым оставшимся в электрошокере зарядом.
Голова Райли врезалась в пол с глухим стуком, и в его угасающем сознании этот звук напомнил стук костяшек Гаррика по лбу ученика во время занятий.
«Будь внимателен, сынок, – говорил он. – Это один из основных принципов искусства иллюзиониста, с которым нам придется сталкиваться каждый день».
В то время они выступали в театре «Ориент», где Райли заодно проходил обучение. На этих подмостках он осваивал фехтование, стрельбу, удушение и отравление, а также и более экзотические науки, такие как умение открывать любые замки и искусство маскировки.
«Итак, повторяю вопрос: где сейчас гинея?»
Райли уставился на выстроившиеся перед ним три перевернутых стакана и неуверенно ткнул пальцем в средний, заранее зная, что монеты ему не видать.
«Нет, Райли, – говорил Гаррик, качая головой, – хотя на этот раз ты продвинулся на шаг дальше. – Он поднял левый стакан, под которым блестела монета. – Я на секунду отвлек твой взгляд от последнего перемещения, стукнув ногтем по среднему стакану. Обманное движение, помнишь? Я отправил тебя в ложном направлении».
«Я понимаю, – думал Райли, всей душой желая как-нибудь применить похожий трюк, чтобы сбежать от Гаррика. – Однажды я тоже направлю тебя туда, где меня нет и никогда не было. И тогда наконец-то скроюсь от тебя навсегда».
Когда Шеви очнулась, то обнаружила, что ее щиколотки и запястья стянуты пластиковыми наручниками, надежно привязавшими ее к унитазу. Голова пульсировала тупой болью, а с кончика носа капала кровь, скапливаясь в лужицу на полу между ее ступней.
Она уже собиралась разразиться потоком проклятий, как вдруг заметила Райли: мальчишка сидел в ванне, пристегнутый такими же наручниками к поручню.
– Ты ранен? – спросила она. Звук собственного голоса отозвался в ее мозгу острой болью.
«Уальдо! Ну держись! За это я как-нибудь обрею тебя во сне».
– Нет, мисс, – ответил Райли. – Хотя эта штука, которая пуляется молниями, едва не вышибла из меня дух. И эти наручники сбивают меня с толку. Они вроде гибкие и мягкие, как шнурки, а растянуть их никак не удается.
Райли вроде бы еще что-то говорил насчет наручников и их удивительной крепости, но Шеви уже не слушала. Ей нужно было минутку-другую покоя, чтобы ее рассудок смог прийти в себя после того, как Уальдо со своим тазером[12] застал ее врасплох.
«Я этого не ожидала. Как такое возможно, чтобы Феликс Смарт разослал на меня по сети оперативку, если он так и не вернулся из прошлого?
Или же он вернулся и решил свалить на меня ответственность за неудачную операцию?»
Такой вариант выглядел одинаково маловероятным и неправдоподобным.
«Оранж был вместе со своей аварийной бригадой. Он знает, что я никого не убивала».
Райли опять что-то говорил. Голос звучал настойчиво, даже требовательно.
Шеви поморгала, прогоняя искры из глаз.
– Что, малыш? В чем дело?
– У вас кровь течет из носа, мисс. Сильно втяните носом и харкните как следует, самый верный способ.
«Втянуть и харкнуть».
Шеви сделала, как ей было сказано, сплюнув кровавый сгусток в раковину, и с удивлением обнаружила, что кровотечение тут же прекратилось, хотя вся операция отдалась очередным приступом головной боли.
– Уальдо в тебя тоже пальнул?
– Ага, – кивнул Райли. – Этот его электрический пистолет заставил меня выплясывать такую джигу, что любо-дорого. Я очухался как раз перед вами.
– Нам надо убираться отсюда, малыш. Помнится, ты ловко управился с наручниками на Бэдфорд-сквер. Сейчас у тебя в носке никаких фокусов не осталось?
Райли уставился на собственные стянутые запястья так, будто рассчитывал освободиться от пут одной только силой мысли.
– Нет, мисс. Да и как можно вскрыть наручники, у которых нет замка?
Ответом было «никак».
Шеви попыталась собраться и рассуждать логически, невзирая на накатывающие приступы боли.
– Ладно. Мы связаны, но живы и в безопасности. Уальдо, похоже, не разобрался в ситуации, однако кавалерия уже в пути, и когда они прибудут, то во всем разберутся. Не важно, как много времени это займет. Пока мы здесь, нашей жизни ничто не угрожает.
Райли нахмурился:
– Значит, то, что нас скрутили, как кур на базаре, это хорошо?
