Поначалу Альберт Гаррик даже слегка разозлился, оказавшись в ловушке на Бэдфорд-сквер, однако его новообретенные способности были таковы, что сразу дюжина возможных решений проблемы успокоила его раздраженный дух, как целительный бальзам. Фокусник отправился в офис на первом этаже и уселся перед своим ноутбуком.

«Нет, не моим. Ноутбуком Феликса Смарта».

Впрочем, это было почти одно и то же. Разум Феликса Смарта был заключен в его собственном мозгу, сочась информацией, как треснувшая тыква.

«Но это еще не все. Взрыв в червоточине изменил меня. Я теперь больше, чем обычное человеческое существо. Я первый в мире квантовый человек, и законы обычного мира ко мне больше не применимы. Даже мой облик текуч и изменчив, а мой разум переполнен полезнейшими сведениями».

Гаррику понадобилось всего несколько секунд, чтобы снять блокировку охранной системы здания, и он с удовлетворением услышал, как решетки на окнах снова поднялись.

Фокусник негромко усмехнулся.

«Компьютеры! До чего чудесные машины».

Теперь он мог отправиться куда угодно и обратить этот новый век в хаос. Никто не сможет остановить его или хотя бы даже понять, кого именно они пытаются остановить.

«Так почему бы мне не оставить погоню за Райли и не раствориться в многолюдной толпе?»

Теперь Гаррику стало ясно, почему для него так важно выследить мальчишку. Отец Гаррика оставил его самым драматическим образом, когда ему было всего десять лет, и с тех пор Гаррик испытывал глубочайший страх быть покинутым.

«С тобой все будет в порядке, сынок, – сказал ему отец как-то утром. – А я не могу жить трезвым после того, что пришлось мне сделать, чтобы обеспечить твое будущее. Я перерезал глотку своему лучшему другу и еще кое-коему, лишь бы ты вырос подальше от Олд-Найчола».

Десятилетний Гаррик заметил увязанные в наволочку пожитки отца, лежащие возле единственной в комнате кровати.

«Ты уходишь от меня, па?»

Слезы ручьем текли по грубым морщинам на щеках отца, когда он ответил: «Ухожу, сынок. Ты ведь знаешь, я всю жизнь боролся с пристрастием к спиртному. А теперь, когда в голове у меня только пролитая кровь и твои бедные братишки и сестренки, я больше не могу терпеть. Поэтому я возвращаюсь в Олд-Найчол и буду пить, пока не сойду в могилу. Вряд ли это займет больше месяца. Не пытайся искать меня, я буду пьян и буен. А я передам привет твоей матушке, когда вдоволь натешусь с красотками, и буду приглядывать за тобой из-за плеча дьявола».

И он ушел, споткнувшись о порог, полуослепший от слез. Альберт больше никогда не видел своего отца, но до него дошли слухи, что тот умер от перелома основания черепа после того, как какой-то сутенер врезал ему по башке на тротуаре возле «Иерусалимской Таверны».

«Меня однажды уже бросили, поэтому теперь я боюсь снова быть покинутым, – пришло к заключению существо, некогда бывшее Альбертом Гарриком. – Я знаю это, но по-прежнему испытываю страх».

Однако у настойчивой погони за мальчиком была и другая причина, помимо боязни одиночества. Где бы ни находился сейчас Райли, рядом с ним была и Шеврон Савано. И Гаррик испытывал страстное желание пообщаться с этой юной леди, поскольку именно у нее хранился последний уцелевший пульт, а с этим пультом он мог бы вернуться в свое время и сделаться его властелином.

Гаррик понимал, что в этом мире он оказался кем-то вроде вундеркинда: конечно, он мог достичь очень многого, но он бы вечно чувствовал на себе следящий взгляд бесчисленных спутников, прицепившихся, как электронные пауки, к земной орбите. Имея мощное оружие, разнообразную технику и новейшие методы ведения следствия, его враги сумеют отыскать и убить его, потому что многие обитатели этой эпохи обладают такими же знаниями, как и он. Зато если Альберт Гаррик вернется назад, в свою собственную эпоху, он будет подобен всесильному божеству. В Лондоне времен королевы Виктории