– Не обязательно.
– А кто еще говорит на иврите?
– Образованный священник, библеист. Такой не попадался?
Людвиг рассмеялся:
– Пожалуй, надо присмотреться к вам, детектив Лев. Нет, не припомню такого. Но если был, он где-то там отмечен.
Джейкоб опасливо глянул на ворох бумаг.
– Желаю удачи, – сказал Людвиг. – Пишите письма.
Вновь упакованные коробки загрузили в «хонду»: четыре уместились в багажнике, две пристегнули ремнем на пассажирском сиденье, семь уложили на заднее.
К дому подрулил «универсал», из которого вышла чуть постаревшая копия женщины с семейного фото; в руках у нее были стильная сумка и курица- гриль.
– Вот, избавляюсь, – хлопнул по коробке Людвиг.
Женщина улыбнулась Джейкобу:
– Вы мой герой.
Ее звали Грета. Она не отпустила гостя без обеда, а за едой спросила, не согласится ли Джейкоб забрать и жуков.
– Явите божескую милость, – сказала Грета.
– Не позволяет держать их в доме, – пожаловался Людвиг.
– А кто в здравом уме позволит?
– По-моему, хорошо иметь хобби, – сказал Джейкоб. – Это лучше, чем азартные игры.
Грета высунула язык.
– Слушай, что умный человек говорит, – обрадовался Людвиг.
Джейкоб показал ему фото жука с кладбища:
– Кто это? По-моему, завелся в моем доме.
Людвиг надел очки:
– Не пойму, какого он размера.
– Примерно такой, – на пальцах показал Джейкоб.
Людвиг вскинул бровь:
– Надо же. Такой здоровенный? Знаете что, пришлите фото, я подумаю. Но особо не надейтесь. Черный, блестящий, шесть лапок. Таких полно. Знаете, сколько насчитывается видов жесткокрылых? До черта и больше. Одного биолога спросили, какими знаниями о Создателе обогатило его изучение природы. Он ответил: Господь питает чрезмерную любовь к жукам.
– Слушайте, можно о чем-нибудь другом? – взмолилась Грета.
Джейкоб спросил ее о детях.
Младший сын учился в Калифорнийском университет в Риверсайде, старший – помощник шеф-повара в Сиэтле.
– Наверное, балует вас разносолами, когда навещает.
– Я не впускаю его в кухню, – сказала Грета. – Вечно всё разворотит. Под один-единственный салат пачкает все мои кастрюльки. Привык, что за ним убирают.
– Весь в отца, – сказал Людвиг.
Глава девятнадцатая
Дорога на север была забита – посетители аквапарка возвращались в округ Ориндж. Езда «газ-тормоз» сожгла больше полбака. На заднем сиденье, грозя опрокинуться, елозили коробки. От размеров картонного бремени, отражавшегося в зеркале заднего вида, екало сердце.
Спасибо, Филли, удружил.
За три съезда до аэропорта радио известило, что впереди авария. Джейкоб приготовился ждать и вырубил приемник, чтобы в тишине обдумать разговор с отставным детективом.
Видимо, предвзятость Людвига зиждется на его искренней вере в невиновность родственников. И потом, кому приятно понимать, что облажался. Можно посочувствовать. Конечно, свежий взгляд всегда на пользу. Но веселого мало. Как бы он сам себя чувствовал, если б какой-нибудь пацан вдвое его моложе полез с вопросами о его грандиозной неудаче?
Людвиг красноречив, однако вариант «психопат против психопата» маловероятен. У обеих версий (назовем их «Нервишки» и «Угрызения») есть серьезные изъяны.
