гаубицы добавляют огонька в ситуацию, минометы разнообразят ее, а небельверферы вообще превращают предмостье в ад. Конечно, зело негостеприимно, но незваный гость хуже татарина, а те татары (которые из истории) прямо ангелами были по сравнению с гитлеровцами. Концлагерей не строили, Ленинград не блокировали, гражданских бомбардировщиками не убивали и тем более опыты на пленных не ставили, тупо продавали в рабство. Так что – незваный гость не хуже гитлеровца.
Переехавшим на нашу сторону танкистам и их «корешам» ничего не понятно, из танка мало что видно. Тем более из танка мало видно из происходящего сзади, а и по сторонам смотреть из танка не очень, потому что мы стреляем сверху, а не додумались тогда фашгисты до панорамных крыш. А из грузовика, если что и видно, один фиг до танка не докричишься, а мобил пока нет, страдайте молча, фашисты.
Застрявшие на мосту, точнее, на фрагменте моста фашисты пытаются из танковых орудий и пулеметов ответить на огонь смирницких «гнезд», да где там, угла возвышения танкового орудия явно не хватает. С таким же успехом из пулемета можно попасть в Луну, теоретически (на бытовом уровне) как бы это возможно, но практически фиг вам.
Я с саперами лежу у нашей мышеловки, ну да, не мост главная мышеловка, главная мышеловка – между Замостьем и самим мостом. Ведь наш берег выше, и почти двести метров (может, больше) после моста почти до самой деревни дорога идет вверх, но обе стороны дороги возвышаются над ней. То есть от Замостья и до моста спуск прорыт, и если у самой деревни высота естественных стен примерно полметра, то у моста метров семь.
И там Смирницкий со своими взрывотехниками почти тридцать танковых шрапфугасов установили, то есть взрыв есть, танка нет, а кто взорвал, попробуй догадайся. Да и простых шрапфугасов тоже штук сорок установили, причем в излюбленной Смирницким манере, сверху вниз. На высоте трех метров выдолбили в глинистом склоне отверстие, зафигарили туда шрапфугас, да под углом 45 градусов к матушке земле, ловись рейхсрыбка большая и маленькая. А еще мне в руки дали три провода от танкшрапфугаса, и сержант Гусеницын, помощник Смирницкого, объяснил, от какого фугаса который провод (проводов от немецких связистов у нас до хрена и еще немножко).
Если Прибылов – это гений взрывного дела, этакий креатив-менеджер, то Смирницкий трудяга того самого дела. Причем трудяга не в уничижительном смысле, а в самом высоком смысле этого слова. Так он и его ребятки не только понаставили танкшрапфугасов, но еще у каждого из этих убийц-танков есть прицел. Да просто стрелки выложили камнями (и видать ее только сверху), как окажется танк напротив стрелки, «тяни за веревочку, дверь и откроется». А простые шрапфугасы без прицелов, да им особо прицел и не нужен, дергай провод и считай жертвы, правда, на них клюет только маленькая рейхсрыбка – пехотинцы.
Смирницкий мне как комдиву разрешил «дернуть за веревочку» первым, и я левой рукой убил танк. Просто дернул за провод, там что-то бабахнуло, и танк задымил. Тут же начали стрелять (или взрывать) танкшрапфугасами и остальные. Ну и я дернул второй провод, но то ли поспешил, то ли, наоборот, тормознул, но танк проехал. Конечно, далеко он не уехал, у меня же еще есть третий провод, и танк, сбежав от второго шрапфугаса, въехал в зону обстрела третьим, и как только «прицел» был посередине корпуса «Праги» (так обзывается этот танк), я снайперски «дернул за веревочку». Бабах! И еще одним танком меньше.
Кстати, вам, наверно, интересно, почему я первый танк убил левой рукой? Просто я теперь имею полное право говорить: «Немецкие танки, да я их одной левой!»
Пока херры фашисты пытались осмыслить, кто их имеет (вот за что их имеют, они понимали прекрасно), какой-то боец взрывом танкшрапфугаса переместил два катка головного танка куда-то внутрь чрева металлической черепахи с мелкокалиберным членом на лбу. Ехавший вторым танк, видимо, решил, что он самый умный, и попытался объехать тормознувшего братца слева, но танкшрапфугас – это не роскошь, а средство обездвижения (или обездвиживания?). Дорога в Замостье теперь фашистам заказана, даже, скажем, закупорена. По стенкам отвесным панцеры (даже французские) ездить не умеют, а сзади тоже дороги нет.
Представьте себя на месте гитлеровского танкиста: едете, вокруг ничего опасного, потом бабах, а гусянки вместе с тремя катками вдуло внутрь, причем одним катком оторвало обе ноги мехвода Курта, а куском брони отрезало голову Йохану – командиру танка. И все, жди ремонтников и русскую гранату, ну или бронебойный в башню, да и с гусянкой теперь ехать некуда, сзади мост, которого нет, спереди проход, который закрыт, тупик… и Ариадна не поможет. Потому фрицы бросились из танков наутек, представляю, что там у них в эфире было, после того как десятый танк потерял калошу (фу ты, гусеницу) и загорелся, панцеристы сбежали, бросив даже два-три вполне пригодных танка. Паника возможна в любой армии, тем более когда ни за хрен теряешь пятнадцать танков, панцерюги вплавь понеслись к берегу, но не все.
Но гитлеровские танкисты не были первыми в деле бегства, ведь при взрыве танкшрапфугаса танкистов сразу всех не убивает, просто калечит их «коробчонки», зато шрапфугас, посылающий металлолом на головы рейхсчан (или рейхсляндцев?), убивает наповал всех, и не спасают ни каски, ни фуражки, ни пилотки. Потому задолго до тормозов-танкистов ноги сделали пехотинцы. Само собой, не все: львиная доля была убита еще сидящими в кузовах грузовиков, волчья доля получила свое от пулеметчиков, и только шакалья доля добежала до реки и бултыхнулась в реку. До противоположного берега доплыли не все, пулемет и в воде убивает, говорил как-то В. И. Чапаев (или не говорил, или то не Чапай был?).
Не знаю, сколько пехотинцев и сколько танкистов дошли живыми до своего берега. Зря, что ли, наверху сидят пулеметчики? Увидев бегущих в ужасе коллег, с моста попрыгали в воды и экипажи трех запертых танков, давно Денис мог порвать эти танки, но кто ж свое расстреливает. И эти танки мы достанем, пусть чешские «тридцать пятые» и «тридцать шестые» не Т-34, но на халяву и уксус сладкий, тем более экипажи «милостиво» согласились
