Карисса сверкала глазами так, что становилось страшно. Таши задумался.

— Ладно. Я привяжу ее душу к кристаллу. Потом допросим.

— Как призрака?

— Да, что-то в этом роде.

— А как это возможно?

— Душу или призрака можно привязать к частице тела. — Таши шагнул к пленнице и резким движением дернул ее за волосы. Золотистый пучок остался у него в руке. — Вот так. Это послужит привязкой.

— Я мог бы дать нож.

— Можно и ножом. Но незачем, так, в непосредственном контакте лучше пойдет… это некромантия, а не разведение роз.

— Уж лучше некромантия. — Хоши изобразил на лице ужас.

— Розы тебя так пугают? — не удержался от шутки Таши. — Или прекрасные девушки, которые ими торгуют?

Хоши фыркнул:

— И то, и другое. Душу ты привяжешь. А дальше?

— Она крепко задолжала Раш. Долг смогу получить я. Душа нематериальна, но боль она испытывать может. И будет. Я обеспечу это. А единственный способ избавиться от боли — заговорить. Рано или поздно.

— Надеюсь на тебя, некромант.

— Начинаем ритуал, — кивнул Таши.

Карисса смотрела так… Если бы взглядом можно было убить, на день пути вокруг ничего живого не осталось бы. Таши лениво перекатил ее на спину, пнув ногой в бок.

— Так лучше. Отзови своих людей из пентаграммы, а лучше пусть совсем выйдут из зала. — И он занял свое место в центре ритуальной фигуры.

Люди Хоши, в том числе и он сам, поспешили выйти. Осталась только Льяра.

— Ты обещал мне ее смерть.

— Если хочешь, возьми нож. Ударишь, когда скажу.

Женщина подумала.

— Я лучше посмотрю. Я рассчитываю на тебя, некромант. — Повернулась и тоже вышла.

Таши засучил рукава. Ну-с, приступим. Один надрез ритуальным ножом на запястье — и призыв. Сила некроманта всегда с ним. Как смерть, как боль, как ненависть и злоба… она рядом. Ее нужно только освободить.

По подвалу пронесся холодный, пронизывающий ветер. Он развеял полы шалотты, взъерошил волосы Кариссы, коснулся лежавших без сознания ее подручных. Спокойно к нему отнеслись только костяные гончие.

Таши, сейчас глядевший иным зрением, осматривал изнанку, отражение реального мира в волнах силы. И видел, что его сильно искалечили. Сам он мог бы справиться. Но оказался бы на грани смерти. А зачем такие жертвы, когда у него есть четыре дармовых источника силы. А если еще кое-что применить…

Ритуальное мучительство — не сказки. Человеческая боль способна дать силу. И чем мучительнее умирает человек, тем больше может получить некромант. А находиться в сознании… Вы что, полагаете, что в сумерках разума нельзя испытать настоящую боль? Наивные люди.

Для некроманта не стало преградой беспамятство.

Можно издеваться над животными.

Можно мучить тело.

А можно и душу. Последнее — наиболее практично в плане получения силы. Но и наиболее сложно. У души нечего отрезать. Ей не погрозишь ножом, с нее не сдерешь шкуру, но некроманты умудряются найти лазейку.

Самая сильная боль — страх. А вот чего боится та или иная душа… все они боятся небытия. Черного. Абсолютного. Тебя больше нет. Ты растворяешься и исчезаешь. И Таши мог это устроить. Но сейчас он просто мучил. И получал по максимуму силу из трех тел. Пока только из трех.

Хотя ручейки страха начали поступать и от Кариссы. Ее Таши нарочно оставил напоследок. И женщина действительно начала бояться. Она видела, что некромант ничего не делает. Просто стоит. Не читает заклинания, не пользуется амулетами… просто вокруг него все сильнее и страшнее закручивается ледяной вихрь.

Он касается ее слуг — и те кричат. Они без сознания, но боль каким-то образом достает их. И эти крики сводят с ума. А еще Таши словно пьет их жизненную силу. Вот сморщилась кожа, поседели и выпали волосы, запали глаза, одежда стала слишком широкой для усыхающей плоти…

Таши получал по максимуму. Но сила пока лилась вовне. Он латал прорехи в ткани мира. Здесь, на изнанке Амальдеи, и так слишком много помех из- за близости Разлома. А эти твари добавили еще своего непрофессионализма. Пожалуй, и та могильная хворь, которую он лечил, была последствием их действий… Кретины! Как и все профессионалы, некромант ненавидел дилетантов. Особенно когда приходилось подтирать за ними.