– Ни медяка. Просто ответьте на пару вопросов. А письма – вот.

Стопка, перевязанная желтой ленточкой, легла на стол. Лойрио Реваль схватил ее, порвал ленту и принялся проглядывать листки бумаги. По мере прочтения лицо его становилось как-то… вроде бы и жестче, но видно было, что он успокаивается.

Яна и Рошер молча ждали, пока он проглядит последний лист. Вот лойрио отложил стопку на стол, аккуратно подровнял края.

– Да, здесь все. Итак?

Рошер пожал плечами:

– Сами решайте, что с этим делать, лойрио. Хотите – порвите, хотите – сожгите, дело ваше. Мы вам письма вернули, а уж остальное – не наша забота.

– Забота, да… – протянул Реваль. – Выпьете?

– Нархи-ро вино нельзя. Так что лайри, пожалуйста, сока, да и мне тоже. – Рошер смотрел спокойно. Избавившись от своей привычки к вину, меньше всего он хотел скатиться обратно.

Реваль коснулся колокольчика.

– Яблочный подойдет?

– Вполне.

– Яблочного сока. На троих.

Слуга метнулся исполнять приказание. Реваль поудобнее откинулся в кресле.

– Так что вы хотите за ваше благодеяние?

– Мы же сказали. Ответы на вопросы.

– И все?

– Все.

Реваль прищурился, но спорить не стал. Все же не сотня золотом, а сведения, которые можно подать… правильно. Так, чтобы выглядеть невинной жертвой, например.

– Ладно. Кое-чем я за эти письма обязан. Так что… что вы узнать хотели?

– Все что можно о Синте Эрен, – просто сказала Яна. – Лойрио Эрен хочет знать, кто убил его дочь, и имеет на это право, разве нет?

– Разве да…

Реваль вздохнул, коснулся ладонью писем, дождался, пока принесут сок и разольют его по бокалам, и заговорил, только когда за слугой закрылась дверь:

– Синта… Думаю, что-то вы уже знаете. Она была умна, очаровательна… Этакое спелое яблочко. А что с червоточинкой – так многим нравится. Вот и я попался. По глупости, спору нет. Жена как раз была в тягости, лекари нам запретили все… Ну, вы понимаете. Пять месяцев без женщины… Я ж не железный! А Синта умела соблазнять. Четырехликий свидетель, она могла совратить кого угодно. Я не устоял…

Он замолчал, крутя в руке бокал с соком.

– Только вот вы думали, что связь будет короткой, а она? – чуть подтолкнул Рошер.

– Да, вот именно. Я жену люблю. Она у меня замечательная, умная, добрая, красивая… Мне повезло. И менять ее на гулящую девку, будь та хоть три раза соблазнительной и дочкой градоправителя, не собирался. Мы повстречались пару месяцев, я сделал ей дорогой подарок, объявил, что нам пора расстаться, Синте это пришлось не по нраву – и она принялась меня шантажировать.

– Не только. Она еще хотела убить вашу жену.

– С-сука.

– И это из-за пары месяцев любви? – прищурилась Яна. – Лойрио, дальше нас это не пойдет, правда. Было ведь что-то еще, верно?

Реваль опять замолчал, но на этот раз тишину ему пришлось нарушать самостоятельно:

– Ладно… Было. Мы то сходились, то расходились… Это как наркотик, она просто не давала дышать, обвивала плющом, и, что самое страшное, мне нравилось. Я пытался от нее отделаться, но бесполезно.

Рошер кивнул. Да, бывают такие женщины. Поганее ядовитого плюща. Ты их хоть как изводи, а они все равно обвиваются, отравляют – и не отдерешь. Только хуже станет.

– Да и письма…

– Жена мне бы не простила. Никогда.

– Синте хотелось, чтобы она умерла, – вставила Яна.

Лойрио насмешливо фыркнул:

– Да мало ли кому чего хочется? – И вдруг посерьезнел, подобрался. – Или?..

– Да. Она пыталась нанять убийцу, но тот оказался глуп и ленив. Так что ларе ничего не угрожает.