Комрека.

– Вы же сами понимаете, как зловеще это звучит, Дельфина.

Ей удалось – но лишь едва – улыбнуться ему в ответ.

– Что действительно зловеще, Дэвид, так это странные вещи, которые происходят здесь в последнее время.

Они прошли мимо ниши в стене, заключавшей в себе бронзовый бюст некоего дворянина, очевидно, имевшего отношение к истории замка. Эш им нисколько не заинтересовался: его занимала лишь красивая женщина, шедшая рядом. Ощущение, что у нее самой имеются опасения по поводу Комрека, усилилось.

Они достигли площадки между третьим и вторым этажами, и она остановилась, чтобы повернуться к нему лицом. Но она опять отклонилась чуть в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Дэвид, – сказала она чуть ли не страстно, – если бы вы знали, какая прекрасная медицинская работа здесь проводится, вы не были бы так подозрительны. И так критичны.

Уж не себя ли она пытается убедить? – подумал он. По тому, как она избегала смотреть ему в глаза, можно было предположить, что это именно так.

– Может, покажете мне позже, где вы работаете, – сказал он.

– Сначала мне надо получить разрешение, но я рада буду это сделать. – Она смотрела ему в глаза.

Когда они согласованно продолжили путь к следующему лестничному пролету, между ними сохранялось молчание.

Эш был еще более впечатлен замком, когда они с Дельфиной вошли во внушительный круглый обеденный зал, заполненный людьми. Наступила тишина, все головы повернулись в их сторону, меж тем как Эш и его спутница стояли на пороге широкой двустворчатой двери. Либо у них в Комреке редко бывают приезжие, размышлял Эш, либо они уже знают, что среди них появился охотник за привидениями. Ему было неловко. Небрежно осматриваясь вокруг, он буквально чувствовал запах богатства, нависший над залом.

Гости сидели за круглыми столами, покрытыми безукоризненно белыми скатертями, со свежими цветами в центре каждого из них, а высоко над их головами висели яркие хрустальные люстры. Даже блестящие столовые приборы представлялись серебряными. Эш был голоден: на завтрак у него не было времени, а с тех пор ему предлагали только чай, кофе или алкоголь. Алкоголь, в самолете, так рано утром? На пустой желудок? Это подозрение снова раздосадовало его. Они что, хотели, чтобы он прибыл в Комрек пьяным?

Стоя рядом с ним, Дельфина осматривала зал, как будто что-то искала. Она тихонько выдохнула удовлетворенное «ах» и указала рукой.

– Вот там, – сказала она шепотом. – Там сидит один человек, с которым я бы хотела вас познакомить.

Она стала пробираться среди обедающих, направляясь к одному из небольших столов в сравнительно пустой части обеденного зала. За ним сидел один человек, читая за едой журнал, прислоненный к вазе с цветами.

Множество глаз следили за продвижением Эша по залу, пока не возобновился общий гомон, указывая, что любопытство гостей явно ослабевает. За центральным столом он увидел Хельстрема, рядом с ним сидел чрезмерно обеспокоенный Дерриман, а два других места занимали двое пока еще незнакомых Эшу людей. Здоровяк заметил парапсихолога и коротко взмахнул ему рукой, на что Эш ответил небрежным кивком головы.

Он присмотрелся к двум незнакомым сотрапезникам Хельстрема. Ближе к главному исполнительному директору Комрека сидела женщина в белом больничном одеянии: безупречном халате, контрастировавшем с ее зачесанными назад блестящими рыжевато-каштановыми волосами. Когда она посмотрела в его направлении, он заметил особый блеск в ее ореховых глазах и задался вопросом, почему она так сильно им интересуется, – она даже не пыталась отвести взгляд. Лицо ее, хотя и не миловидное, приобрело ту редкую соразмерность черт, которой удается достичь лишь немногим женщинам в начале среднего возраста. Ее привлекательность портилась только враждебностью в глазах.

Четвертый обедающий за этим столом, сидевший спиной к Эшу, оглянулся, желая увидеть, что привлекло внимание его сотрапезников.

Эш успел оценить только жесткое лицо, короткую стрижку и широкие плечи. Трудно было судить по сидящему человеку, но следователь догадался, что тот низкоросл, но коренаст; он, безусловно, и лицом и фигурой напоминал боксера. С другой стороны, он глянул на Эша лишь мельком, но маленькие, хитрованские глазки его, несомненно, оценили Эша в одно мгновение.

– Дэвид…

Следователь тотчас повернулся к Дельфине.

– Дэвид, – повторила она, с улыбкой глядя на человека, который оторвался от своего экземпляра «Ланцета» и теперь, вскинув брови, переводил взгляд с нее на Эша. Но улыбка его была ясной, а бородка хорошо подстрижена и ухожена. – Это наш главный хирург, доктор Вернон Причард, который отвечает за медицинскую часть.

Причард не поднялся, но протянул руку через стол. Пожимая кисть, Эш отметил ее природную твердость.

Главный врач был человеком маленького роста, не более пяти футов девяти дюймов, как прикинул Эш, и стильно одетым: палевый пиджак с узором елочкой, темно-коричневый жилет, голубая рубашка с аккуратным галстуком-бабочкой в синий горошек. По оценке Эша, ему было слегка за пятьдесят, и, хотя с виду он казался небрежным, его карие глаза были ищущими, едва ли не вопрошающими. Одна бровь приподнималась над черепашьей