Все еще сидя, Эш с сомнением спросил:

– Разве риталин не прописывают гиперактивным детям?

Дельфина, снова повернувшись к нему, положила картонную коробку на стол.

– Не для того, что ты думаешь. На самом деле риталин улучшает внимание, память и когнитивную гибкость, поэтому он помогает контролировать тех, кто страдает СДВГ[61]. – Она подняла коробку. – Это модафинил[62]. Как и кофеин, он стимулирует центральную нервную систему. Позволяет бодрствовать всю ночь, может, и больше, и концентрирует умственные способности, но, должна предупредить, слишком сильно, а еще он нарушает суточный цикл; ты будешь вести себя так, будто ночь – это день, и наоборот. Ты действительно хочешь этого, Дэвид?

Ее беспокойство было трогательным, но предстоявшая ночь, несомненно, потребует большой выносливости.

– Да, – сказал он. – Боюсь, что так. И, думаю, тебе это тоже может понадобиться.

– Это крайне неэтично. Мне запретили бы заниматься врачебной деятельностью, если бы это всплыло. Сначала надо пройти надлежащее медицинское обследование и проконсультироваться с врачом.

Он протянул руку, чтобы взять коробку, но она ее удержала.

– Я дам тебе упаковку с десятью штуками, что и так слишком много, но ты можешь поделиться со мной.

Он улыбнулся, когда она открыла коробку и достала блистер из серебристой фольги, а потом перегнулась через стол, чтобы передать ему. Он взял упаковку, радуясь, что она живет в реальном мире.

– Не волнуйся, злоупотреблять я не буду. Не так устроен.

– Но ты пьешь абсент.

Это потрясло его.

– Откуда…

– Сэр Виктор велел обыскать твой чемодан, прежде чем его доставили в твою комнату.

Эш откинулся на спинку дивана, и в его синих глазах ясно читалось смущение.

– И рассказал тебе? Зачем?

– Хотел, чтобы я за тобой следила. Мейсби сказал, что ты когда-то фактически был алкоголиком.

– Значит, в этом все дело? Ты просто следила за мной?

Она поспешно обошла стол и села рядом с ним на диване. Нежно повернула его лицом к себе.

– Я бы никогда не шпионила за тобой, Дэвид. Ты должен это понимать. То, что произошло между нами, было больше, чем просто влечение, – и с моей стороны не было никаких скрытых мотивов.

Эш помолчал, а потом тело у него вроде бы расслабилось. Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы, а она поцеловала его в ответ.

Когда она наконец оторвалась, то, запыхавшись, сказала:

– Я люблю тебя, Дэвид.

– После двух дней знакомства? – В его ответе не было ни скепсиса, ни насмешки, лишь удивление. – Ты мало обо мне знаешь, – заставил он себя сказать.

– Сегодня утром мы оба много говорили. Мне не нужно знать чего-то еще, чтобы тебя любить. – Вид у нее вдруг стал неуверенным. – Это не слишком резко? Прости, если так. Я просто стараюсь быть честной.

Он потерся носом о ее щеку.

– Можешь быть сколько угодно резкой, если это правда.

– Так и есть. У меня нет сомнений.

– Я чувствую то же самое, Дельфина.

– Я знаю.

– Чертовы психологи, – тихо сказал он. Они снова поцеловались, крепко обнявшись. Вспомнив об их бедственном положении, Эш мягко выпустил ее из рук.

– У нас много дел. Вроде того как убраться отсюда как можно дальше.

Наслаждаясь мгновением, она держала глаза закрытыми, но распахнула их, хотя все еще действовала, словно в тумане.

Эш был серьезен.

– Поднимись в комнату Льюиса и оставайся с ним, пока я буду говорить с лордом Эдгаром. Подготовь его к уходу и положи к себе в сумку все лекарства, которые ему могут понадобиться. – Он разорвал упаковку модафинила пополам и протянул ей половинку. – По пять на брата, идет? Может, одну таблетку дашь Льюису, если у нее нет неблагоприятной реакции с какими-нибудь другими лекарствами, которые он принимает.

– Не должно, но мне надо быть осторожной. Лекарства, которые он уже принимает, поддерживают его в равновесии и предотвращают какие-либо