Однажды парень из Свай назвал меня грязной искусительницей за то, что я, очаровав, выманила у него пару добротных ботинок.

— Вы знаете мою волю. Вскоре я стану принцессой, а милость принцессы многого стоит… А еще этим красным крысам надо преподать урок. Пусть помучаются.

Свиноглазый, моргая, смотрел на меня. Соображал он очень медленно. Джулиан встал у меня за спиной, готовясь запеть, если понадобится. Мое сердце стукнуло пару раз, прежде чем Свиноглазый кивнул головой и махнул рукой остальным.

— Мы даем вам пять минут.

Мое лицо расплылось в улыбке, но я уже об этом не тревожилась.

— Большое спасибо. Я перед вами в долгу.

Стуча сапогами, они покинули помещение. Когда хранители достигли верхнего пролета лестницы, я позволила надежде встрепенуться в моей душе. Пяти минут более чем достаточно.

Килорн едва не прыгнул на железные прутья: так ему хотелось поскорее оказаться на воле. Уолш помогла Фарли подняться на ноги. Но я осталась стоять на месте. Я не собиралась пока их освобождать.

— Мара, — прошептал Килорн, не понимая причин моей нерешительности.

Я остудила его порыв одним своим взглядом.

— Взрыв. Расскажите мне о взрыве.

В мыслях я возвратилась к огню и дыму, заполнившим собой бальный зал.

Я ожидала, что они рассыплются в извинениях и будут вымаливать у меня прощение, но три бунтаря лишь переглянулись. Фарли оперлась о прутья. В ее взгляде полыхал огонь.

— Я понятия не имею, чья это работа, — едва слышно прошептала она. — Приказа я не давала. Мы наметили свои мишени, все организовали, а потом… Мы не убиваем всех без разбору.

— А как же взрывы в столице?

— Ты сама знаешь, что в тех зданиях никого не было. Никто там не погиб, — ровным тоном говорила она. — Клянусь тебе, Мара, что мы тут ни при чем.

— Ты на самом деле считаешь, что я бы мог взорвать нашу самую большую надежду? — добавил Килорн.

Переспрашивать приятеля, кого он называет «самой большой надеждой», смысла не имело.

Я, обернувшись, кивнула Джулиану.

— Выпустите их, но тихо, — прижав ладони к лицу Лукаса, приказал преподаватель.

Магнетон подчинился. Прутья разошлись в стороны, образовав большую букву О, через которую легко можно было выбраться на свободу. Уолш, с расширенными от удивления глазами, ступила первой. Следующим — Килорн. Он помог Фарли пролезть между прутьями. Ее рука висела беспомощной плетью. Лекарь не удосужился ею заняться.

Я указала им на стену. Бунтовщики молча подчинились. Теперь они больше всего походили на мышек, вжавшихся в серый камень. Взгляд Уолш не отрывался от безжизненного тела Тристана, оставшегося в камере. Женщина стояла и поддерживала шатающуюся Фарли. Джулиан подтолкнул Лукаса к остальным, а сам занял место у подножия лестницы, напротив освобожденных пленников.

Я встала рядом с Килорном. Несмотря на то, что ночь он провел в камере рядом с мертвецом, от моего друга пахло домом.

— Я знал, что ты придешь, — прошептал он мне на ухо. — Я был уверен.

Но время праздновать победу еще не настало. Будем радоваться, когда все окажутся в безопасности.

Джулиан кивнул мне. Он готов.

— Хранительница Глиакон! Можно вас на минуточку? — крикнула я, бросая приманку в очередную ловушку.

Звук спускающихся шагов подсказал мне: мышка попалась в мышеловку.

— Что такое, миледи?

Когда хранительница спустилась вниз, ее взгляд тотчас метнулся к раскуроченной камере. Из-под маски раздался приглушенный возглас, но Джулиан оказался быстрее Глиакон.

— Вы ушли, а когда вернулись, обнаружили это. Вы забудете, что нас видели. А теперь позовите одного из своих людей, — пропел Джулиан свою песню.

— Хранитель Тирос! Нужна ваша помощь! — монотонным голосом произнесла Глиакон.

— А теперь спите.

Женщина обмякла прежде, чем смолкло последнее слово, но Джулиан успел ее подхватить за талию и осторожно положил на пол позади себя. Килорн издал приглушенный возглас восхищенного изумления. Джулиан позволил себе довольно улыбнуться уголком рта.

Тирос спустился, явно озадаченный, но при этом во всем его виде читалось желание быть нам полезным. Джулиан вновь принялся за дело и