Валсидала. Все-таки живой обед гораздо предпочтительнее мертвого. А еж, он вообще не в счет — куча игл, а взять нечего. Постепенно пульс вампира подстроился под козий, их сердца стали биться в унисон. Не зря среди людей ходили рассказы, что высшие вампиры чуточку влюблены в своих жертв. Предвкушая неземное наслаждение, вампир тщательно выбрал место для укуса (чтобы крови получить много и клыки о шкуру не сломать), раскрыл рот, откинул голову для сильного, но точного удара клыками… и получил сильный удар козьим лбом в солнечное сплетение. Он ахнул и выругался. Коза высказала свое отношение к происходящему воинственным «ме-э!» и попыталась развить успех, добавив еще удар и рогами. Но несмотря на боль и неожиданность нападения, вампир оказался начеку. Манька огребла когтистой рукой по нахальной морде, обиженно фыркнула и задала стрекача от разбушевавшегося не на шутку обидчика.

— Куда?! А как же мой обед?! — возопил раздосадованный вампир и помчался следом, завывая, как одичавшее привидение.

Коза поняла, что дело пахнет керосином, и поддала жару. Крепкие ноги прирожденной гонщицы с раздвоенными копытами на конце быстрыми ударами выбивали комочки земли из лесной подстилки, мелькая в воздухе с такой скоростью, что оставалось только подивиться. Глядя на легкий скок серой с черной полосой на морде бестии, можно было почти со стопроцентной уверенностью заключить, что в любом призовом забеге, где позволяется участвовать козам, она имела все шансы на победу.

Валсидал тоже вовсе не собирался оставаться без еды и в этот день, потому не дал козе слишком большой форы и несся позади с отрывом в четверть корпуса.

Сплоченный дуэт ворвался на поляну перед избой ведьмы, где парни как раз начинали приготовление к строительству, да так и застыли с открытыми ртами. Один уронил бревно себе на ногу, но даже не почувствовал боли от удивления. Тут Манька узрела виновника своих бед Панаса и метким ударом под дых послала его на землю отдыхать. Голова даже возмутиться не успел, как оказался на траве. Сверху по поверженному мужчине резвым галопом проскакал Валсидал.

Евстах, узрев внезапно воскресшее и теперь резво удирающее хозяйское имущество, на несколько секунд потерял дар человеческой речи и замер с топором наперевес. Затем усилием воли выдернул себя из состояния близкого к летаргии и возопил:

— Куда?! Куда бежишь?! Дура! Ты же хозяйская!

И рванул следом. Народ только успевал отпрыгивать в разные стороны, подальше от внушительного орудия. Когда троица благополучно покинула поляну, а больше всех пострадавший Панас наконец разогнулся и с неимоверным усилием воздел себя на все еще предательски подгибающиеся ноги, все дружно перевели дух. Голова с тоской посмотрел вслед пропавшему где-то за кустами домовому и тяжело вздохнул:

— А топор-то нам самим ох как пригодился бы…

Флоднег сидел на лесной поляне и листал старый справочник «Нежить Рансильвании от А до Я с подробными иллюстрациями и правдивыми рассказами очевидцев». В правдивости рассказов боевой маг сильно сомневался, так как в большинстве своем нежить настолько чужда какому-либо диалогу с людьми, что нахально предпочитала видеть человеческую особь скорее в виде собственного ужина, чем как очевидца своего появления. В итоге, как можно легко догадаться, свидетелей нападения, например, вурдалаков в большинстве своем не оставалось. Вурдалаки и упыри выкашивали целые деревни, потом появлялись отряды магов и выкашивали уже упырей. Справочник же пестрел душещипательными исповедями простых грибников и охотников, которые зачастую описывали всевышний знает что. Но иллюстрации были действительно хорошие. Некоторые даже могли напугать до нервной дрожи своей реалистичностью. Маг пытался найти подсказку, как изловить зловредного вампира и вервольфов, посмевших бросить своего наставника. Не находил и расстраивался еще больше.

«Я же их с младых ногтей воспитывал, а они…» — сокрушенно думал он.

Черная неблагодарность монстров ввергала в тоску.

Т вольготно раскинулся на спине, смотрел в небесную синь безоблачного неба пронзительно-зелеными глазами, лениво жевал травинку и с горечью думал, что, наверное, сильно погорячился, рассказав отцу о проживании в Безымянном лесу ведьмы, меняющей облик. Эти ведьмы считались вымершими, а их дар безвозвратно утерянным. И о вампире, на которого Флоднег получил задание охотиться, зря рассказал. Сам полуэльф сопровождал мага непонятно в каком качестве: то ли помощник, то ли друг, то ли группа поддержки — не поймешь.

В это время на поляну, бешено вращая желтыми глазами, выскочила серая коза с черной полосой на морде. Она обвела окружающее пространство ошалелым взглядом и двинула дальше, причем путь свой проложила именно по тому месту, где только что возлежал полуэльф. Сделала Манька это из природной вредности или же действительно не заметила Т — история умалчивает. К чести полуэльфа, реакцией он обладал отменной и успел отпрыгнуть с пути козьей миграции, сделав что-то вроде изящного пируэта, словно разучивал новый танец, а не опасался быть затоптанным. Следом с дикими воплями: «Остановись, я только слегка отопью, ты даже не заметишь!» — промчался вампир, безжалостно втаптывая в пыль немудреный скарб магов. Жертвой забега нежити стала одна кружка, два ботинка, по широкой дуге улетевших на ближайшую ель, и сморщенными стручками повисшие на сучке носки. А также пачка соли и одна вилка (вторую спас Т, так как она принадлежала ему).

Флоднег собрался было бросить вслед окончательно обнаглевшему кровососу магический пульсар, но не успел. На поляну опрометью выскочил взъерошенный, как огородное пугало, домовой.

— Не тронь скотину, скотина! — неожиданно громогласно для такого маленького существа завопил он, агрессивно потрясая топором с себя