курицу окно смотрело прозрачным стеклом, а на цыплят стеклышками цветными.

Насмотрится разноцветное окошко на разных цветных цыплят, столько за день интересного, красивого, неожиданного увидит, что вечером почти звенеть начинает: так хочется рассказать обо всем друзьям-игрушкам, тем, что живут в комнате. Да и они, игрушки, весь день ждут не дождутся рассказов разноцветного окошка.

Но вот ведь какая неприятность! Досада какая! Обида просто! Как только садится солнышко, ночь опускается, зажигаются звезды, в детскую комнату входит бабушка и задергивает шторы на разноцветном окошке. Конечно, бабушка права, все так делают. Да и шторы красивые: желтые-желтые, почти золотые. Но тяжелые, плотные. Попробуй расскажи о разноцветной козе или еще о чем-то забавном, если тебя занавесили плотными шторами… Только тихое стеклянное дзинь-делинь, дзинь-делинь доносилось из-за тяжелых штор.

Так расстраивались игрушки… Куклы Маша и Вика первыми попытались раздвинуть ночью шторы. Но вдвоем у них ничего не получилось, сил не хватило. Потом девочке, хозяйке кукол Маши и Вики, подарили двух зайчат — Кляпу и Липу и медвежонка без имени. И когда игрушки впятером — Маша, Вика, Кляпа, Липа и медвежонок без имени взялись за шторы, шторы закачались, закачались и чуть-чуть раздвинулись.

Окно заглянуло в щелочку зеленым квадратиком и сказало шепотом, что щелочка очень мала, что в такую маленькую щелочку просто невозможно рассказать что-нибудь интересное.

К счастью, вскоре девочка получила еще два подарка: куклу Веру и надувного тигренка Тика. Раздвигать тяжелые шторы всемером было немного легче. Уже не одним, а двумя цветными стеклышками — желтым и зеленым — смогло окошко заглянуть в комнату. Заглянуть-то заглянуло, но ничего не рассказало — ведь все остальные стеклышки всё еще оставались закрытыми тяжелыми плотными шторами.

Совсем было опечалились игрушки. Но неожиданно пришла радостная весть: кто-то собирается подарить девочке настоящего плюшевого слоненка. Слоненка! А ведь слонята очень, очень сильные. Слоненок запросто, просто совершенно запросто раздвинет шторы.

И тогда игрушки услышат наконец разноцветные, пестрые, а значит, веселые истории красивого окошка.

Но придется чуть-чуть подождать. Подождать, пока подарят слоненка. А сейчас некому раздвинуть шторы…

Куст сирени рос по одну сторону крылечка, темно-зеленая елка — по другую его сторону. А само крылечко принадлежало дачному домику. Куст был молод, разговорчив, ветви его были длинными и гибкими, а цвел он светло-светло-сиреневым цветом. А вот елка была строже, молчаливей, сдержанней. Густо-зеленой, даже темно-зеленой была ее хвоя. Ну а летний домик казался сказочным теремком: наличники на окнах резные, стекла в окнах веранды разноцветные. Вот только крылечко было совсем не сказочным. Или просто из другой сказки. Или, может быть, у строителя, строившего крылечко, сидела в пальце заноза. Так или иначе, но у красивого, совсем не старого дома оказалось порядком покосившееся, немного развалившееся, очень скрипучее крылечко. Даже травой ухитрилось оно порасти. Странное такое крылечко. Конечно, красивый дом был им очень недоволен.

— Который год хозяйка обещает мне новое крылечко! — переживал он.

— Все обещает и обещает, обещает и обещает! — подхватывал сиреневый куст. — Ведь уже просто неудобно. Стыдно просто! Гости из города приезжают, часто приезжают, а как мы их встречаем?! Каким крылечком? — шумел куст.

— Вы, конечно, тоже так считаете, дорогая елка? — Дом не сомневался в том, что елка считает именно так.

Но темно-зеленая елка ответила не очень определенно.

— Кто знает, — тихо прошуршала она, — кто знает…

— Все знают! — Сиреневый куст уверенно взмахнул самой длинной веткой. — Я знаю, дом знает, хозяйка знает, да и вы, конечно, знаете.

В это время скрипнула калитка. Гости… Две нарядные женщины шли по садовой дорожке к дому.

— И все-таки ты ошибаешься, — настаивала та, что была в белом платье.

— Да нет же, — уверяла та, что была в платье голубом, — ошибаешься именно ты!

Голоса стали громче, женщины подошли совсем близко.

— Ты! — продолжала утверждать гостья в голубом.

— Ну, знаешь! Ты просто не думаешь, что говоришь! — почти рассердилась гостья в белом.

И как раз ступила на первую ступеньку порядком покосившегося, слегка развалившегося, поросшего травой скрипучего крылечка. И замолчала. А потом поднялась на вторую ступеньку, оглянулась и сказала:

— Да разве в этом дело? Посмотри, какая необыкновенная елка! А сирень! Просто чудо!

«Елка как елка, сирень как сирень», — подумала было гостья в голубом. Но в этот самый миг она тоже поднялась на странное, все в косматой траве