металлический ободок на какое-то мгновение сжался и стал почти горячим, а затем застыл, мерцая крупинками камней.
Когда пришла моя очередь проделать это, руки огневика в отличие от моих не дрожали.
— Нея благословляет вас, дети мои, — произнесла жрица, обняв ладонями наши сцепленные руки. — Скрепите же поцелуем данные вами клятвы.
Янтарь наклонился вперед. Я закрыла глаза и мгновением позже ощутила легкое прикосновение. Легкое и целомудренно-короткое.
Я сама толком не поняла, как догадалась, что он захочет почти сразу отстраниться. И почему решила, что не позволю ему это сделать. Но странное наитие заставило меня привстать на цыпочки и поймать его губы, увлекая в уже настоящий поцелуй. Своеобразное «прости», которое я не могла сейчас выразить иначе.
И вот тогда я ощутила, как впервые за всю церемонию его пальцы сжали мои. А когда, чувствуя легкую нехватку воздуха, отстранилась, то первым, что я увидела, был янтарный взгляд, в котором пугающая пустота сменилась чем-то другим.
— Да здравствуют принц Дарел и принцесса Анаис! — зычно провозгласил лично Император, и все присутствующие подхватили этот возглас.
Все дальнейшее слилось в утомительную круговерть. Бесконечные поздравления, пожелания, выражения восторга. Нас даже в коляске не оставили в покое — разгоряченная толпа столичных жителей проводила нас до самого дворца, зная, что на площадь перед ним в честь праздника будут выкачены бочки с вином. От застывшей на лице вынужденной улыбки у меня уже побаливали щеки и начала отваливаться беспрестанно помахивающая рука. Я утешала себя тем, что на занятиях по общей магии, когда мы отрабатывали заклинания с элементами огненной стихии, нам, водникам, и дольше приходилось размахивать руками без особой надежды на успех. Янтарь тогда здорово повеселился, пока я пыталась зажечь свечку. А я потом со злорадным удовлетворением наблюдала, как он пытается потушить ее водой.
Поговорить нам по-прежнему не удавалось. Присутствие Императора и Императрицы не очень-то располагало к выяснению отношений, но меня радовало хотя бы то, что он уже не выглядел ожившей статуей и даже, воспользовавшись моментом, когда его отец смотрел в другую сторону, выпустил в сторону бежавшей за каретой малышни стайку огненных бабочек.
А потом был пир, во время которого возобновились непрекращающиеся хвалебные речи. И я бы с удовольствием развлеклась, комментируя их вместе с Янтарем, если бы по правую руку от меня не возвышалась грозная императорская фигура, отбивающая не только желание говорить, но и аппетит.
Когда наконец была произнесена последняя речь, я чуть ли не раньше Янтаря подскочила, чтобы открыть бал первым танцем, настолько мне хотелось избавиться от давящего присутствия свекра. Он, словно нарочно, ходил за нами хвостом, следя, как бы мы не выкинули что-нибудь предосудительное. Из-за чего сделать это хотелось еще больше.
— Ледышка, я по глазам вижу, ты задумала какую-то гадость, — произнес Янтарь, стоило нам оказаться в центре зала. И это были первые слова, сказанные им в мой адрес со вчерашнего дня.
— Пока только мечтаю ее задумать, — отозвалась я, положив руку ему на плечо.
— Тебе тоже показалось, что этому торжеству не хватает огонька?
— Как водник, я бы выразилась иначе, но — да.
— Что я слышу! Ледышка, ты растешь в моих глазах! Неужели не боишься гнева моего папочки?
— Я жажду мести. А еще должна же я наконец воспользоваться привилегиями императорской неприкосновенности? Что он мне теперь сделает? В худшем случае — оставит без сладкого.
Меньше всего меня сейчас волновали какие бы то ни было счеты с Императором, мне просто нравилось, как заново разгорается бесовский огонек в янтарном взгляде.
— По глазам вижу, у тебя есть идея, — передразнила я его и чуть не ахнула, когда он внезапно закружил меня, вплотную прижимая к себе.
Янтарь демонически усмехнулся, а в следующее мгновение от столов раздался оглушительный визг.
Музыка оборвалась на некрасивой, бренчащей ноте. Гвардейцы сорвались с мест, одни бросились к источнику звука, другие — к нам и остальному императорскому семейству. Шум в зале нарастал, но его источник мне разглядеть удалось не сразу. А когда удалось… я хихикнула, уткнувшись Янтарю в грудь, словно в испуге, пытаясь скрыть обуявшее меня веселье: по столам, по полу, между гостей и по гостям, одним словом, как придется, скользила юркая огненная саламандра, оставляя после себя дымящийся, тлеющий след. Местами вспыхнули салфетки, дамы с визгом разбегались или норовили упасть в обморок на руки своих и не очень кавалеров. А вмешательство гвардейцев не столько помогло ситуации, сколько ее усугубило: попробуй-ка отловить крошечное создание, за перемещением которого даже глаз не всегда может уследить.
К счастью, среди них оказался один водник. Я сначала почувствовала, как откуда-то потянуло знакомой озерной свежестью, и лишь потом заметила высокого офицера, выплетающего в воздухе вязь заклинания. Хитро! В гвардию не просто так все-таки принимают, если он додумался наслать дождь на саламандру. Именно на саламандру. Тучи с ограниченной площадью маги изобрели давно, но я никогда не думала, что можно не только сжать ее до столь крохотных размеров, так еще и привязать не к месту, а к движущемуся объекту. Надо будет запомнить, как он это делает, а пока…
— Прикажи ей спрятаться, быстро, — прошептала я Янтарю и, не дожидаясь ответа, влила собственные силы в уже готовую схему заклинания,
