— Теперь Синьчжун. Согласитесь, что после Шанхая мы имели право быть в опасении. Одной из мер предосторожности были патрульные полеты, да, с атомным оружием на борту. В глубине нашей территории, никак не в советской зоне. И наш мирно летящий самолет был атакован и сбит вашими истребителями, без всяких признаков агрессии с нашей стороны. У нас есть доказательства — обследуя территорию, мы нашли обломки. Пострадавшие после ядерного взрыва — но вполне опознаваемые, как принадлежащие именно В-36. И на них следы от 30-миллиметровых снарядов, этот калибр есть сейчас лишь у вас и немцев. Как бы вы отреагировали, если бы ваш стратегический носитель атомного оружия на вашей территории подвергся бы неспровоцированной атаке? А бомба, аварийно сброшенная согласно инструкции, в итоге упала на ни в чем не повинных китайцев, Синьчжуну досталось лишь краем.

Блеф. Не находили мы никаких обломков — но вот знать, что этого нет, русские не могут! И не проверить им это, по крайней мере, быстро. Покер — это не карточная игра. Это игра с оппонентом, ну а карты, лишь антураж.

— Вы гордитесь, что не прощаете крови своих, особенно беззащитных, пленных или гражданских. Тогда отчего вы убили наших пленных в Синьчжуне? Причем убивали с особой жестокостью.

Райан с удовлетворением заметил, как у Сталина чуть дернулся ус. Если в посольстве располагали лишь пересказом донесения представителя при ставке генерала Мо — переданным сначала в Шанхай в штаб Макартура, оттуда в Вашингтон, и лишь после сюда, «для ознакомления» — то русский диктатор должен был владеть более полной информацией! Вот только теперь он не уверен, что ему сообщили всю правду — а еще вернее, правда оказалась именно такой. Если русские шли на прорыв, что им было делать с пленными? В то же время в донесении было, никого из них живым найти не удалось. Джек Райан не был войсковым разведчиком, но за время своей службы в Корпусе морской пехоты достаточно общался и с этой публикой, чтоб знать — диверсионный отряд в тылу врага, и регулярная армия на фронте, это очень большая разница в отношении к пленным.

— Вы сказали, в речи по московскому радио, что готовы к компромиссу, но никогда не пойдете на односторонние уступки. То же самое относится и к Соединенным Штатам. При всем уважении к вашей силе, вы нас не победили, и не стоите на Миссисипи, как на Рейне. То, что вы требуете от нас — нуждается и в вашем шаге навстречу.

— Какие шаги вы хотите от нас? — спросил Сталин — это просто несерьезно: пошутили, возле поста, охраняемого вооруженным часовым. У вас на стратегических бомбардировщиках, мальчишки-хулиганы летают? Шпана, по своей прихоти способная спровоцировать атомную войну? Эти свое получили — ладно, можете их тела забрать, пришлите в Порт-Артур корабль, но не самолет, во избежание подобных недоразумений. Что же касается норвежцев — то не мы были зачинщиками этого конфликта. И теперь, Его Величество должен по всей форме заключить с нами мирный договор, и официально извиниться за свои слова, если он и самом деле поступил так исключительно по собственной воле. Вы предлагаете посредничество — так пожалуйста, объясните королю пагубность его заблуждений, и что если он не поспешит нам навстречу, то мы сами войдем в Норвегию, обеспечить должное уважение к себе. Можем дать вам на это еще семьдесят два часа — по истечение которых, если не получим ответа, то начнем. Или все-таки Хокон Седьмой в своем заявлении оглашал общую волю Атлантического Союза — и тогда, это следует понимать как объявление от общего лица войны СССР?

— Нарвик и Шпицберген не вернете законным хозяевам?

— Скажите, мистер Райан, при покупке товара сделка считается завершенной, когда покупатель не только получил товар, но и уплатил деньги продавцу — прищурился Сталин — в таком случае, я хотел бы спросить, где деньги, следующие нам за Аляску, по подписанному договору? Утонули на английском судне «Оркли» по пути в Петербург — то есть, будучи еще не нашей собственностью, тогда мы тут при чем? Вам не кажется, что тогда вам следует или уплатить нам семь миллионов двести тысяч долларов 1867 года, в пересчете на сегодняшний курс и с накопившимися процентами — или вернуть нам наш товар? (прим. авт. — 7 млн долларов, так как 200 тыс. российский посланник в США барон Стекль оставил себе в качестве вознаграждения или, по его утверждению, раздал американским сенаторам ради их одобрения, так как правительство США еще и покупать Аляску не хотело — были отправлены банковским переводом в Лондон. Там их конвертировали в фунты, а затем в золотые слитки, причем на этой операции было потеряно еще 1,5 миллиона на курсовых разницах! После чего английский барк «Оркли», на котором якобы отправили золото в Петербург, по пути затонул. Документов о приемке денег российской стороной нет, то есть формально золото было еще собственностью английского банка. Расходный документ Российского Министерства финансов, где деньги значатся как потраченные на принадлежности для железных дорог — выписанный задним числом, каким-то мелким чиновником, и главное, без оформления прихода денег в бюджет! — представляется весьма сомнительным. Так что Аляску мы американцам отдали даром!).

— Генералиссимус, надеюсь вы не станете требовать, чтобы мы немедленно убрались с Аляски?

— Так же как и мы — со Шпицбергена. Который был освоен русскими задолго до норвежцев.

— Ну а Нарвик и три северные провинции тут при чем? Вам не кажется, что ваше владение этими территориями прямо противоречит порядку, установленному ООН — что любые изменения границ государств могут происходить лишь с одобрения этой организации?

— Порядок, который был принят уже после того, как мы вошли в Нарвик. Да, а как тогда быть с подмандатными территориями Лиги Наций — в Африке, на Тихом океане? Следует ли тогда понимать, что ГДР должна вернуть себе Юго-Западную Африку, Танганьику, и острова Палау?

— Ну, если вспоминать, когда и какая территория принадлежала какой стране…

— Однако же сейчас именно вы напоминаете нам, у кого законные права на Нарвик. Что ж, если Его Величество Хокон Седьмой так озабочен