матерого сержанта, в возрасте за тридцать, сам здоровенный, едва на свое место влез, кулаки как кувалды, на груди «серебряная звезда», «пурпурное сердце», и еще две медали — и на поганейшую должность заряжающего, не иначе проштрафился парень по-крупному? Тихим старается быть — если его не задевать. Как неделю назад в баре, с ребятами из 13й пехотной поспорили — и ведь Боб ни слова до того не сказал, смирно сидел, а после вдруг вскочил — и двое лежать остались, а еще кто-то скулил, отползая, и еще собственности заведения ущерб нанесен, и каким-то лягушатникам попутно влетело; причем Боб один натворил больше, чем все прочие парни, вместе взятые! Лучше с ним не спорить — уши что ли заткнуть, а то даже в танкошлеме и сквозь рев движка, как мозг сверлит на одной противной ноте!

Майор, командир батальона, слушая эту перепалку лишь усмехнулся. Его зудеж гармошки совершенно не задевал, наверное по причине полного отсутствия слуха. Зато показывало высокий боевой дух подчиненных — как и он, ждут, ну когда же начнется?

Отсюда до Москвы, полторы тысячи миль. Грубо считая, пятнадцать заправок танка «паттон», и столько же ходовых дней. Считая возможное сопротивление русских — ну, умножим на два, даже на три. Все рано выходило — успеем начать и закончить до пресловутых морозов. Поскольку танковая дивизия армии США по боевой мощи превосходит танковую группу Вермахта сорок первого года (при немного меньшей численности, но качественном превосходстве техники). А таких дивизий у Америки было не четыре (как немецких танковых групп, дошедших до Москвы и Волги), а двадцать! Правда, гунны на старт вышли в июне и от польской границы, а сейчас сентябрь, и мы еще на Рейне — так разве германские неудачники пример для нас, самых крутых парней и лучших солдат?

Майор тоже был ветераном. В кампанию сорок четвертого он состоял лейтенантом-порученцем при штабе самого Великого Паттона — и хорошо помнил славные победные дни, когда доблестная американская армия шла на восток, едва успевая догонять удирающих немцев — и это те самые страшные гунны, что на всю Европу ужас навели, и на русских тоже? А лишь появилась «кавалерия из-за холмов», непобедимая Армия США — и враг бежит, не успевая штаны стирать! И сколько до того шуму было, «угроза всей цивилизации», страшная нацистская угроза — но пришли бравые американские парни, и мир спасен! Причем не сказать, что с чрезмерным превозмоганием и большими потерями!

Паттон считал, что от Рейна до Москвы — вполне нам по силам! Правда, за полгода. Но если просто взять расстояние на карте, и примерить темпы, с какими мы тогда шли по Франции, ну внести поправку на сопротивление материала? Майор (тогда еще лейтенант) имел честь присутствовать при допросе самого Манштейна, лучшего из германских полководцев, автора плана разгрома Франции в сороковом, всего за три недели! И этот величавый седой герой сказал:

— Мне совсем немного не хватило разбить проклятых русских. Я был побежден не гением их полководцев, и даже не бесчисленностью их орд, а безжалостным «генералом Морозом». Зима в России, это что-то ужасное для цивилизованного человека. Потому, запомните и запишите — воевать с Советами можно лишь в теплый сезон! Надеюсь, что вы окажетесь успешнее меня.

Майор вспоминал русских солдат, увиденных им тогда же в сорок четвертом. В поношенной форме, нередко немолодые, имеют вид совсем не молодцеватый — похожи не на бравых героев-победителей, а на работяг, только с завода, после тяжелой смены! А вот американские парни рядом с ними, хоть на обложку комикса рисуй — все молодые, сытые, во всем новеньком и блестящем — ясно, кто на роли победителей должен быть по праву! И что именно эти потертые мужики, а не бравые ребята из Штатов завладели двумя третями Европы, в том была вопиющая несправедливость — ничего, мы это сейчас исправим! Ведь если уже тогда Советы должны были ставить в строй стариков «за тридцать», а герр Манштейн рассказывал, что гунны творили в России — ужасно, но мы должны были лишить славян человеческого материала! — то сейчас у Дядюшки Джо должны быть большие проблемы с набором в армию! Так что и «бесчисленных орд» не должно встретиться на пути!

Прочих же можно было и не брать в расчет. Ясно, что немцы, покоренные и униженные русскими, при первых же наших победах восстанут и перейдут на нашу сторону! Ну а всякие там поляки, румыны, итальяшки — да пусть хоть под ногами не путаются, а то им же будет хуже!

— Эй, Боб! — снова подал голос наводчик — а отчего тебя к нам, и в заряжающие? Тебе ж по чину, вполне даже в командиры танка! Или вообще, не в боевое подразделение.

— Полковник приказал — ответил Боб — у командира, у тебя, у Фредди (тут он кивнул в сторону мехвода) у каждого свой люк, быстро выскочить, когда нас подожгут. А у меня нет, я должен буду кого-то из вас ждать. Так что предупреждаю — застрянешь в люке, я тебя за ноги и наружу, и мне плевать, что ты при этом переломаешь, или хоть шею свернешь, я в жаркое превращаться не хочу. Тебе в танке гореть не приходилось — ну а мне, три раза.

— У них нормальных танков нет — с сомнением сказал наводчик — их Т-54 был чемпионом, но в каком году его приняли, в сорок третьем? А наш «сорок шестой»? Тем более, там наша авиация все разбомбит — нам после, лишь проехать и территорию занять! Так тебя наказали — за что?

— Пришиб одного придурка, который всякие вопросы задавал — ухмыльнулся Боб — еще вопросы есть, или заткнешься?

И снова стал мучить губную гармошку.

— И пусть король глядит с холма — мы в бой идем, противник наш, держись!

Майор вспомнил странные слухи из Китая, неизменно опровергаемые как паникерские. Что у красных появились какие-то самолеты, превосходящие наши. Примечательно, что это печаталось исключительно в местных газетах — американская пресса и радио хранили молчание. А подполковник Форест сказал прямо:

— Парни, ну подумайте сами! Может, Советы и придумали что-то лучшее — но сколько у них таких, в сравнении с нашей воздушной мощью? Сколько