облегчением. — Какая приятная неожиданность!

Да ладно?! Лично я была иного мнения.

Но Тавиш уже наклеил на физиономию любезную улыбку. Интересно, только я вижу, насколько она фальшивая?

— Нарья? — приподнял изящную светлую бровь тот, кто нынче носил известную в высших столичных кругах фамилию Дивальд. — Потрясающе выглядите. Красный вам идет. И эта шляпка…

Денег на наряд падчерица Аделины не пожалела. И Тавиш, оказывается, прекрасно умеет похвалить женскую красоту. Вот только меня эти открытия скорее раздражали.

— Благодарю, — сверкнула глазами и улыбкой наша старая знакомая. — Заметили, как часто мы сталкиваемся в последние недели? Быть может, это судьба?

Как ловко. Даже я оценила.

А вот улыбка Тавиша сделалась чуть более искренней.

— Прошу меня простить, но мы как раз уходим. — И сожаление мне показалось вполне настоящим. — Моей сестре стало дурно от кровавого зрелища.

— О, я все понимаю, — сочувственно закивала хитрая особа. — Я сама большую часть представления просидела зажмурившись. Но, пока вы еще здесь, можно вас попросить об услуге?

Это был шаг за рамки. Если я правильно помню уроки этикета, незамужней девушке не следует обращаться с просьбами к чужому мужчине. Впрочем, чему я удивляюсь? Все эти маски, бои, свободный образ жизни… С тех пор как король покинул столицу, рамки заметно раздвинулись.

— Вы можете попытаться, — блистательно улыбнулся Дивальд.

Просительница ничуть не смутилась.

— Друзья, с которыми я пришла сюда, завтра уезжают, а через несколько дней у Дешеев состоится большой прием. Вы должны знать, ваши имена есть в списке гостей. — И продемонстрировать, что навела справки, она тоже не постеснялась. — Мне очень хочется туда пойти, но хозяева придерживаются строгих правил и не обрадуются, если незамужняя девушка явится одна. Наверняка подумают обо мне плохо…

— Разумеется, вы можете присоединиться к нам. — Тавиш помнил, что мы спешим, и времени на отговорки тратить не стал. — Мы заедем за вами.

Распрощавшись с Нарьей и не забыв коснуться губами ее руки, Дивальд схватил меня за локоть и поволок к выходу.

— Будешь целовать всякую гадость, губы бородавками покроются. — Я так нервничала из-за внимания жутковатых риссов к моей скромной персоне, что сдержаться и не съязвить просто не смогла.

Дивальд фыркнул и ускорил шаг, чтобы некоторым стало не до болтовни.

— Я учту.

Но было поздно. У заветной двери нас уже поджидали. А все чья-то невоздержанная в развлечениях натура виновата! Злость на этого ловеласа была такой сильной, что я стряхнула его пальцы со своего локтя и, гордо вздернув подбородок, устремилась к цели.

Помимо уже не раз замеченного в зале хвостатого типа выход перекрывал главный рисс собственной персоной и еще двое, светловолосых и совершенно одинаковых. И не то чтобы настроены они были враждебно, но смотрели так внимательно, пристально и изучающе, будто нацелились разрезать меня пополам, чтобы выяснить, что там внутри.

Стало совсем не по себе. И безумное упрямство еще настойчивее потребовало не показывать вида.

Да что это со мной?!

Тавиш не отставал ни на шаг.

— Уже уходите? — бесцеремонно поинтересовался главный рисс, когда мы оказались прямо перед ним, и прошелся по мне весьма откровенным взглядом.

Желание прямо сейчас сдернуть маску и тем самым убить его интерес на месте я подавила. Оставим это на самый крайний случай. А вот воспротивиться какому-то новому чувству не сумела и тоже принялась демонстративно его разглядывать. Черноволосый, подтянутый, глаза выразительные… Назвала бы его красивым, если бы не был таким беспардонным. И если бы не превращался в жестокого зверя. Но последнее почему-то смущало чуточку меньше.

— Моей спутнице стало нехорошо от этого зрелища. — Тавиш неопределенно махнул рукой в сторону арены.

Кстати, там уже все закончилось. А мы так торопились убраться отсюда, что не заметили, ни чем, ни когда. Но другие зрители оставались на местах, значит, ожидается еще бой.

— Вот как? — На холеном лице главного рисса промелькнуло недоумение. — Интересно.

Показалось, или он носом повел? Обнюхивает меня?!

— Вы нас задерживаете, — процедил сквозь зубы Тавиш. По тому, как его пальцы сжимались в кулаки и снова разжимались, можно было понять, что