— Прелесть моя, не дуйся. — Тавиш поймал мое состояние, притянул к себе, раздвинул носом волосы и слегка прикусил свободное от маски ушко.

— С чего бы это? — фыркнула я.

Против я, конечно, не была, но неплохо бы, чтобы некоторые в дальнейшем со мной считались.

— Гостей я приглашать не стал, — вытащил козырь из рукава Тавиш. — Сколько их будет и нужны ли они вообще, решать тебе.

Знает, на какие точки давить. И что я хочу тихую, скромную свадьбу, тоже знает. Из груди вырвался умиротворенный вздох, на губах под маской растеклась довольная улыбка.

Ладно, сдаюсь.

Нас объявили, и, нежно держа за руку, Тавиш ввел меня в зал.

Успели пройти шагов пять, как позади раздался голос, возвещающий о прибытии следующих гостей.

Помещение было огромное, а большое количество нежно-розовых и белых цветов и окна во всю стену, хоть за последними и царила темнота, будто делали его еще больше и светлее. Народу здесь скопилось столько, что мне в первый момент стало не по себе. И гости все прибывали…

— Не бойся, будет весело, — шепотом подбодрил меня Тавиш.

Первым делом полагалось выразить свое почтение королеве. Пары или даже целые семьи подходили к ней, говорили несколько слов, мужчины кланялись и целовали ручку, женщины делали реверансы, после чего место уступали следующим желающим.

Все прошло быстро и как-то механически, но я успела ее рассмотреть. Ухоженная женщина в невероятно роскошном и невыносимо тяжелом, судя по количеству на нем камней, платье, уже не молодая, что заметно, и чем-то недовольная. Последнее тоже было заметно, хоть она и улыбалась.

Неудивительно. Я бы тоже не очень-то радовалась жизни, если бы от меня муж сбежал к молоденькой фаворитке, еще и выстроил ради нее вторую столицу.

Соблюли приличия, и стало можно полакомиться фруктами и шампанским. Как раз охотились на кого-нибудь с подносом, когда к нам подошли Аделина и Новак.

— Не ожидала увидеть вас здесь.

— Поймать тебя где-нибудь в другом месте не вышло, — развела руками утратившая доверие родительница. — Пришлось доставать приглашения.

Затеряться в такой толпе немудрено. И все-таки мне стало страшно. Очень страшно. За нее.

Несправедливо, что человеку не дано управлять своими чувствами!

— Я еще не готова к разговору. — За жениха прятаться не стала, понимая, как глупо это выглядит, но не сдержалась и отступила. Всего на шаг.

Особенно нужно это стало, когда Аделина протянула мне руку, в которой был зажат свернутый трубочкой и перевязанный лентой листок. Не то письмо, не то документ.

— Прости, я не собиралась причинять тебе боль, — внезапно обретенная и опять почти потерянная мама смотрела на меня сияющими от слез глазами. — Если бы знала, что для тебя это опасно, нашла бы какой-то другой способ. Клянусь!

Теперь говорить можно что угодно. Но почему она не остановила Тавиша, когда он полез в болото?!

На языке вертелся с десяток злых слов, но произнести их не дал «виновник» моих обид:

— Обошлось, — склонившись к моему уху, шепнул он так тихо, чтобы только тонкий слух почти риссы смог разобрать. — Надо забыть.

В этом весь Тавиш. Наколдованный. Бывший демон. И он прав: надо жить сегодняшним днем, не тратя себя на мысли о том, что могло бы быть… или не могло. Из груди вырвался рваный вздох. Мне действительно стало легче.

— Что это? — Пока пыталась разобраться с эмоциями, я решила переключить всеобщее внимание на другое и кивнула на листок.

— Завещание, — пришибла меня ответом Дольская. — Когда-нибудь все мое станет твоим. В том числе и сокровища, которые были в ларце.

Забавно. В голову вдруг пришло, что проклятие и впрямь существует: все, кто соприкасается с сокровищами, хотят, просто жаждут ими обладать и зачастую из-за этого гибнут.

Себе печального конца я не желала, поэтому сразу решила: как только древности попадут в мои руки, разделю их и продам богачам. А лучше переделаю во что-то другое и продам. Деньги потрачу на что-нибудь полезное, например, открою лечебницу для бедных. Глядишь, и развеется проклятие.

В момент, когда утвердилась в таком решении, Тавиш притянул меня к себе и крепко обнял за плечи. Опять догадался, о чем думаю.

— Я зайду завтра? — наконец определилась с отношением к Аделине я. — Нужно взять кое-что из вещей.

— Конечно, дорогая, — болезненно улыбнулась она.

— Заодно посоветуешь мне что-нибудь со свадебным платьем. — Я дам ей еще шанс. Но если она опять что-то выкинет, прощения больше не будет. — И… приходите на свадьбу. Оба.

Маловероятно, что «лишних» гостей заметили бы, и все же эти двое поспешили уйти. На празднике их интересовала я, а со мной они уже поговорили. И, подозреваю, остались довольны результатом. Более чем.