Фицрой поинтересовался:
– Может, покупал в городе?
Понсоменер покачал головой:
– Нет. Чую. Это все от разных людей. Вот эту цепь сорвали с еще живого. А эти уже с трупов. Кровь стерта, но чую.
– Брал только то, – определил я, – что его не выдаст! Окровавленную одежду или чужие сапоги не приносил даже домой. Ладно, поехали отсюда.
Когда вышли из дома, Понсоменер оглянулся, но ничего не сказал, но Фицрой понял, покрутил головой.
– Тоже хотел поджечь, но это неинтересно и грубо.
– Верно, – согласился я, – на пожар нужно любоваться, это красивое и величественное зрелище, а не просто поджег и уехал. Кстати, там как раз обед для нас приготовили…
Фицрой вскрикнул:
– Ты что? Какой обед?.. Да я теперь неделю есть не смогу! Как вам не стыдно, грубые вы люди, только услышали запах жареной баранины, так сразу…
– И похлебка наваристая, – сказал я. – Аромат даже здесь с ног сшибает.
Фицрой сказал твердо:
– Не стану!.. Не смогу!.. Это как-то совсем нехорошо. Как можно вообще есть после того, что случилось?.. Ладно, уговорили, но только одну ложку…
После обеда он последним поднялся в седло, весь раздувшийся и сытый настолько, что вот-вот упадет с коня и заснет, а мы с Понсоменером погнали коней к дороге, а там повернули на столицу.
Без приключений добрались до Готверга, оттуда поднялись по реке Дорнес к столице Дронтарии, славному и роскошному городу Шмитбергу.
Городская стража плату берет только с возниц, да и то груженых, мы свободно проехали втроем через город прямо к королевскому дворцу. Стража тут же вызвала дежурного офицера, тот со всеми знаками внимания провел в главное здание, там передал с рук в руки начальнику охраны, а тот повел наверх в сторону королевских покоев.
Фицрой отправился навестить знакомых придворных, захватив с собой Понсоменера, а меня оставили ожидать в общем зале.
Я прислонился к колонне, почему-то в таких залах никогда не бывает стульев, даже простых лавок. Глерды богатые и очень богатые прогуливаются группками, сверхбогатые либо по двое, либо в одиночку, вижу немногих женщин, эти на выпасе под бдительным оком мужей, пара милых красоток, застывшие гвардейцы по обе стороны двери…
Две женщины, проходя мимо, улыбнулись, я ответил легким и ни к чему не обязывающим поклоном. Они тут же остановились, первая прощебетала:
– Вы и есть тот таинственный глерд, что появился из ниоткуда и которому король подарил замок?
Я ответил так же легко:
– Хотел бы из ниоткуда, это таинственно и загадочно, однако, увы, я из Нижних Долин прибыл к его величеству королю Астрингеру. Видимо, я хорошо выполнил поручение моей королевы Орландии, потому меня и одарили так щедро.
Они переглянулись, вторая сказала нарочито капризным голоском:
– Но вы все равно таинственный незнакомец! Так интереснее. Кого из нас вы намерены похитить и утащить в свое темное логово в дремучем лесу?
Я пробормотал:
– Ну почему же сразу в лес… Я не настолько дикий, лучше утащу на сеновал, это ближе и удобнее… А обеих можно?
Они расхохотались, а я вдруг ощутил холод между лопатками. Продолжая улыбаться, повернулся медленно, вдоль стены четверо глердов, никто не смотрит в мою сторону, но впечатление такое, что вон тот и вон тот отвернулись только что.
Волна острой неприязни идет вон от того толстяка, что не столько толстяк, как очень крепкий и мускулистый мезоморф.
Я указал на него взглядом:
– А кто вон тот человек?
Женщины посерьезнели, переглянулись. Первая сказала упавшим голосом:
– Так вы все поняли? Или знали?
Я улыбнулся шире:
– А вы намерены хранить тайну?
Первая сказала тихо:
– Ну что вы, глерд… Какая женщина способна хранить тайны? Особенно в постели…
Я сделал радостное лицо.
– Тогда нужно воспользоваться, пока вы женщина…
Она ответить не успела, сзади кто-то крепко взял за локоть, я уже по хватке узнал начальника охраны дворца.
