Они еще долго стояли молча. Шэм был так впечатлен, что даже забыл о том, что ему холодно. Солнце медленно прокладывало свой путь по небу, освещая его верхние слои. В них как раз не было никаких тварей. Только чайки кружили над головами.

Время от времени птицы бросались вниз и как бы зачерпывали клювом воду. «Там есть что-то съестное», — подумал Шэм. Он вспомнил похожих на куски веревки рыб, обитающих в озерах и прудах рельсоморья. Заглянул как можно дальше в сторону горизонта. И подумал, что на таком просторе подобные твари могут достигать куда больших размеров.

Тут Шэм почувствовал какое-то волнение в костях. Дэйби тоже ощутила его и нервно завозилась. Послышался нарастающий ритмичный грохот.

— Истребители, — сказал Шэм.

Трое. Они выскочили из-за скалистых вершин в мрачное небо. И тут же повернули в сторону путешественников. Они изрыгали жирный черный дым, летя ниже, чем Шэм мог себе представить. Ветер, поднятый их вращающимися крыльями, подымал столбы мусора в воздух. Прогрохотав над самыми их головами и едва не забросав древними отбросами, они скрылись в каком-то невидимом гнезде для старых, усталых ангелов.

— Что это? — спросил Деро. — Любопытство?

— Вряд ли, — ответил Шэм тихо. — По-моему, они показывали кому-то путь. — И он взмахнул рукой.

Из праха и руин древнего города поднимались какие-то фигуры.

Кто они были, эти обитатели края света? Громадные, нечесаные, в лохмотьях, они выбирались, принюхиваясь, на воздух. Появление каждого предвещал столб пыли. Десять, двенадцать, пятнадцать человек. Крупные мужчины и женщины, мускулистые, жилистые, скаля зубы, выходили кто на двух конечностях, а кто и на четырех, словно мартышки, или волки, или даже жирные кошки. Они приближались, не сводя взгляда с путешественников.

— Нам пора, — сказал Деро, но путь к отступлению был отрезан. Пришельцы добрались до причала и остановились в самом его начале. Их темные одежды были так истрепаны, что топорщились на них, словно перья. Они проводили языками по губам; они смотрели не отрываясь.

— Мне показалось, — снова заговорил Деро, — или они чем-то взволнованы?

— Нет, тебе не показалось, — отвечал Шэм.

Что-то приближалось к ним из руин. Семи футов росту, с покатыми плечами, огромное. Древний могучий человек, ширины необъятной. На нем была чиненая-перечиненая темная одежда и высокая черная шляпа.

— Его костюм, — сказала Кальдера. — Очень похоже на Великого Огма.

Выродившееся воплощение древнего божества торжественно прошествовало мимо своих товарищей, приближаясь к Шэму и остальным. Под его тяжелыми шагами содрогался причал. Он восторженно облизывался.

— Что будем делать? — прошептал Деро.

— Подождем, — отвечал Шэм. Свой пистолет он держал дулом вниз. Глаза гиганта широко раскрылись. Он остановился в нескольких шагах от непрошеных гостей и стал мерить их взглядом.

И вдруг он отвесил им истовый поклон. Остальные за его спиной заржали. Судя по всему, этот звук выражал радость. Вернее, даже триумф. Гигант взревел. И заговорил на рычащем, клокочущем, захлебывающемся, узловатом языке.

— Это какая-то смесь старых рельсокреольских диалектов, — сказала Кальдера. — Очень старых.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Шэм. Ему самому удалось разобрать несколько слов. «Контролер», расслышал он. И «рельсы». И тут же вздрогнул, разобрав строку старого гимна: «О, берегись!»

— Чуть-чуть. — Кальдера напряженно прищурилась. — «Здесь»… «Наконец»… «Проценты».

Гигант запустил руку в глубины своего пальто, и Шэм с Напхи напряглись. Но он достал оттуда и протянул им всего лишь скатанные в рулон листы бумаги. Несколько секунд все сохраняли неподвижность, потом, под охраной Напхи, которая держала гиганта под прицелом своего пистолета, Шэм подошел к нему, вырвал бумаги и тут же вернулся с ними обратно. Он и Шроаки вместе склонились над страницами.

Слова и цифры, столбец за столбцом, заполняли их, шрифт был печатный, но древний, он почти ничего не говорил Шэму. Длинная преамбула, какие- то списки, примечания и отступления.

— Что это такое? — спросил он.

На последней странице стояла длинная шеренга цифр. Обведенная красным. Кальдера переглянулась сначала с братом, потом посмотрела на Шэма.