Шэм был неуклюж, но сейчас он ловко перескакивал через рундуки, кабестаны и трубы высотой ему по колено, подныривал под балки, отделявшие одну часть палубы от другой. И вообще двигался куда быстрее, чем сам считал себя способным. Чем считали возможным его преследователи. И все это без рук, в которых он сжимал — осторожно, чтобы не помять! — по крошечному боевому петушку. Шэм пробежал из конца в конец всю палубу, преследуемый разъяренными женщинами и мужчинами, которые на ходу выкрикивали друг другу указания, как окружить его там или схватить здесь. Петушки клевались и царапались, и, несмотря на свои миниатюрные размеры и на ткань, покрывавшую ладони Шэма, все-таки ухитрились пустить ему кровь. Подавляя естественное желание немедленно отшвырнуть их обоих, он забрался по лестнице на крышу складского помещения. Это был тупик. Его окружили.
Некуда бежать. Бранк и Заро приближались. Он даже сглотнул, увидев их ярость. Однако не все его преследователи были так же злы, многие хохотали. Вуринам аплодировал. Улыбался даже проводник Шоссандер.
— Отлично бежал, парень! — крикнул Мбенда. Шэм протянул вперед руки с перепуганными птахами, точно те были оружием. Точно он мог метнуть их яростными дерущимися тельцами в преследователей. И тут же подумал: «Что я делаю?»
В отчаянии он решил подбросить птиц в воздух, пусть их подхватит ветром. Крылышки у них были подрезаны, но, работая ими непрестанно, они все же могли бы пуститься в контролируемый полет и покинуть палубу. По крайней мере, так они избежали бы уготованной им тут смертельной схватки. Но, приземлившись где-нибудь еще, они через секунду станут чьим-то обедом. Он замешкался.
Нет, без подзатыльника-другого дело не обойдется, подумал он, да и Заро с Бранком уже наседали. Но когда могучая длань торжествующего Бранка уже поднялась для хорошей оплеухи, из гнезда впередсмотрящего донесся зычный крик. Впереди показалось что-то важное.
На миг все застыли. Затем Мбенда скомандовал:
— По местам! — Команда рассыпалась. Бранк и Заро подождали, пока Шэм нехотя отдал им птиц — выбора у него не было.
— С тобой мы потом еще разберемся, — прошипел Заро.
«Как скажешь», — подумал Шэм. Хорошо, петушки получили хотя бы передышку. Он снова стал медлительным, вся энергия, которая еще недавно заставляла его двигаться столь стремительно, куда-то исчезла. Тяжело переводя дух, Шэм спустился со своей маленькой платформы посмотреть, что видно.
— В чем дело? — спросил Шэм. Тормозной кондуктор Ункус Стоун не обратил на его слова никакого внимания, а Мбенда раздраженно цыкнул в ответ.
Их окружали атоллы величиной с дом. Шерстистые белки следили за «Мидасом» оттуда, где прибрежные деревья спускались с рельсоморью. По ту сторону почти лишенного рельсов участка Шэм увидел цепочку свежих руин. Исковерканный силуэт.
И сам ответил на свой вопрос.
— Крушение.
Короткий, сильно покореженный состав. Локомотив валялся на боку в пыли. Полный сход с рельсов.
— Итак, внимание, — захрипел через интерком вечно печальный голос капитана. — Флагов нет, признаков жизни тоже нет. Сигнала бедствия мы не получали. Ракеты не было. Информации ноль. Протокол вам известен. — На борту кротобоя не было оборудования для сбора утиля. Но не помочь поезду, терпящему бедствие? Любая команда — кроме, конечно, пиратской, — бросит все дела, если представится случай спасти кого-то. Таков закон рельсов. Вздох капитана, который она не позаботилась скрыть, яснее слов говорил о том, что она, хотя и без энтузиазма, но все же покоряется моральному долгу, подкрепленному законодательством. — Готовьтесь. — Шэм догадался, что всякое отклонение от преследования собственной цели, состоящей в том, чтобы пестовать, холить и лелеять свою философию, доставляло ей боль.
Переводники повели «Мидас» к разбитому составу. Собственно, это был даже не состав: один вагон, один локомотив. Он лежал на боку, задрав колеса, словно издохшая корова — копыта.
В бухтах Салайго Месс и Стреггея, его родного дома, курсировали кротобои из разных стран. Шэму доводилось видеть немало транспортных средств любых конфигураций, как живьем, в гавани, так и на всякого рода иллюстрациях. Этот поезд, лежавший перед ним на боку, был ему совершенно незнаком, и не только потому, что его изуродовала катастрофа.
Попасть на разведочную дрезину оказалось куда легче, чем он думал. Все еще на адреналине, не до конца выветрившемся после неудачной миссии по спасению птиц, Шэм сам придумал себе задачу, якобы по поручению Фремло пришел туда, где собиралась высланная в разведку команда, пристроился за Хобом Вуринамом и скоро уже ступил на шаткий пол самоходной тележки. Буркнул что-то насчет первой помощи.
Шоссандер, который остался на главной палубе, поднял бровь, но явно счел ниже своего достоинства жаловаться. «Спасибо Каменноликим, что он такой гордый», — подумал Шэм. Вторая помощница капитана Гансифер Браунолл перегнулась через перила вяло движущейся дрезины и крикнула в громкоговоритель:
— Эй, на борту, есть кто живой? Эгей!
«Да нет там никого живых, — подумал Шэм. — Медицинский факт, — добавил он, еще подумав. — Вид у него такой, как будто на него напал
