— Наша сделка с виерой Алексой полностью выполнена, — сухо уведомил Норберг. Замялся на миг, но потом с явной неохотой завершил: — Я уговаривал ее продолжить сотрудничество. Но, по всей видимости, глубокоуважаемая виера не желает этого.

— Ага! — радостно кивнула я, подтвердив его слова. — Совершенно не желаю!

— И зря, — холодно обронил Норберг. Кашлянул и продолжил ледяным тоном: — А теперь я попрошу вас удалиться. У меня и брата есть еще некоторые дела, связанные с этим местом. Надеюсь, у вас хватит благоразумия не возвращаться на маскарад. Дойдите до конца этой аллеи. Там найдете калитку, через которую попадете на улицы Гроштера. Обычно она закрыта, но сегодня, как вы понимаете, особенная ночь.

Дариан удивленно вскинул брови, явно не понимая, о каком таинственном деле идет речь и почему нам надлежит срочно покинуть королевский маскарад. Открыл рот, желая задать вопрос, но я толкнула его в бок и прошипела:

— Потом все объясню.

— Не объясните! — Норберг покачал головой. Затем грозно наставил на меня указательный палец и отчеканил, делая паузу после каждого предложения: — Виера Алекса Врейн. Накладываю на вас заклятие молчания. Никогда, никому ни единым словом вы не обмолвитесь о том, чему стали свидетельницей сегодня ночью. Вы будете молчать о том, что услышали от меня.

«Да сейчас, конечно», — хотела я воскликнуть с сарказмом.

Но не смогла. Мой язык самым подлым образом прилип к нёбу. А в следующий миг болезненная судорога пронзила все мое тело.

Я замычала от страдания и всем весом повисла на Дариане, благо тот успел подхватить меня и не дал упасть. Боль была настолько чудовищной, что я на какой-то миг потеряла сознание. Казалось, что кто-то невидимый быстро и деловито выжал все мое тело, не оставив в нем ни единой целой кости или связки.

Но мучения закончились так же быстро и внезапно, как и начались. Вдруг я обнаружила, что вновь могу дышать и больше никакая сила не раздирает меня на множество мелких кусочков. Это было невообразимо приятно!

— …как вы смеете поступать так с моей супругой! — услышала я обрывок фразы. Дариан, весь красный от возмущения, выговаривал Норбергу, продолжая удерживать меня от падения.

К слову, на лице Норберга я заметила искреннюю обеспокоенность, я бы даже сказала — сочувствие. Он безмолвно слушал все новые и новые обвинения Дариана, не отрывая от меня взгляда. Однако, заметив, что я пришла в себя, тут же спрятал свои эмоции под нарочитой маской жестокого равнодушия.

— Достаточно, — вдруг проговорил он.

Нет, Норберг не закричал, даже не повысил тон. Просто спокойно обронил одно слово, но Дариан тут же послушно замолчал и даже слегка побледнел.

И я вполне его понимала. Было что-то в голосе Норберга… Что-то не совсем человеческое. Нельзя спорить с человеком, который способен так говорить. Нельзя — и все тут. Если, конечно, тебе дорога жизнь.

— Уходите, — так же негромко, почти не разжимая губ, бросил нам маг.

Дариан сделал несколько шагов, продолжая бережно поддерживать меня под руку. Затем остановился, неимоверным усилием воли избавляясь от наваждения, повернулся было к Норбергу, чтобы что-то ему сказать…

— Не надо! — прошипела я и сама потащила упирающегося супруга подальше от этого места. — Дариан, прошу тебя, давай мы уйдем! Я слишком устала за сегодняшний день.

И Дариан послушался. Покрепче подхватил меня под локоть, и мы почти бегом ринулись в ту сторону, где, по словам Норберга, находилась спасительная калитка.

Стоит признаться честно: все то время, пока мы искали выход из королевского сада, меня не покидала страшная мысль. А вдруг Норберг передумает? Вдруг решит, что глупо оставлять меня в живых. Ведь заклятие безмолвия возможно снять, и тогда я превращусь в весьма неудобную и опасную свидетельницу, поскольку смогу многое поведать о событиях нынешней ночи. Поэтому я то и дело вздрагивала и поминутно озиралась, ожидая, что вот-вот из кустов вылетят смертельные чары, призванные прервать существование одной не очень удачливой и слишком любопытной особы по имени Алекса.

Но, хвала всем богам, никаких неприятностей не случилось. Мы в самом деле отыскали калитку именно там, где указал Норберг. И она действительно оказалась не заперта.

И в тот самый миг, когда мы, никем не замеченные, выскользнули на улицу Гроштера, в моей голове вдруг раздался тихий смешок, звук которого продрал до костей.

«Я не прощаюсь, виера, — прозвучал голос Норберга. — До скорой встречи».