– Что делаем с этими? – спросил он у Айшшена, красноречиво обведя рукой поверженных врагов.
– Пять минут отдыха, и я ими займусь, – прохрипел тот, видимо, бой отнял много сил. – Теперь у них ни грамма божественной силы, я с ними справлюсь сам.
– А ты потом не свалишься? – озабоченно осведомился Аристарх.
– Свалюсь, – буркнул наг, сползая на пол. – Но какая разница? Ира все равно в отключке будет долго. Намного дольше, чем я, уж поверь.
– Как знаешь, – пожал плечами Рист, не желая спорить, и повернулся к остальным. – Привал. Давайте обустроим лагерь, раз мы здесь застряли.
– Ага, еще хорошо, что эти трупы не воняют, а то нас бы уморило без боя. – Дан, зажимая рану, подошел к своему рюкзаку и принялся в нем рыться. – Где же эта аптечка…
Кое-как приведя себя в порядок, они принялись расчищать место под временное пристанище. Только Мышка продолжала сидеть рядом с Ирой.
– Так, а теперь уборка, – сказал Айшшен, когда для ночевки все было готово. Он размял руки и встал на своем лежаке. – Это чтобы вы меня потом не тащили на своем горбу, – ехидно пояснил в ответ на недоуменные взгляды. – Все, не мешайте.
А затем… Наг поднял руки над головой и низким голосом запел. От этого пения содрогнулись стены, а трупы… начали медленно погружаться в камень. Через минуту зал был полностью свободен от мертвечины. Даже пятен крови не осталось.
– Офонареть! – выдохнула Ярина. – Ну ты силен!
– Это все храм, – прошептал недожрец, бледный еще больше обычного. – Он меня усиливает, намного. Такая сила… Представляю себе, что было бы, если…
Конец фразы услышать не удалось, потому что сознание покинуло белочешуйчатого нага.
Мне было хорошо.
Так хорошо, словно опять попала в детство и мама держит меня на руках, терпеливо ожидая, когда я проснусь. То же ощущение коленей под головой, легких поглаживаний по волосам и умиротворения. Вот лежала бы так всю жизнь…
А еще в такие моменты мама обычно пела. Тихим голосом, все, что придет на ум. Народные песни, из мультиков, из фильмов, эстрадные. Сейчас над моей головой тоже звучали голоса. Вот только они не пели. Разговаривали.
– Ну так что там с Иркой? – нетерпеливо спросил кто-то почти над моим ухом. – Айшшен, не уходи от ответа, гад хвостатый! Я задолбался слышать отговорки! Что за гребаный народ, к которому принадлежит моя девушка, и что с ней было во время боя?!
Рист!
Я моментально пришла в себя, и мысли испуганными птицами заметались в голове. Черт, ему нельзя знать! Надо просыпаться и остановить это!
Но тело не желало слушаться. Все, что у меня получилось, это уронить руку с коленей напарника – даже не сомневалась, что это был он, – и промычать что-то нечленораздельное.
– Ир? – позвал меня Рист. – Ты пришла в себя?
На этот раз даже мычания не получилось.
– Видимо, снится что-то, – решил он и опять насел на нага. – Колись давай, чешуйчатый!
Вот непруха… Ладно, если Айшшен расскажет, значит, время пришло. Все равно я уже смирилась с тем, что рано или поздно мой напарник все узнает.
– Колюсь, что с тобой, любопытным, делать, – вздохнул змей. – Что конкретно тебя интересует? Уверен, у тебя накопились вопросы.
– Да уж, накопились, – нервно хмыкнул тот и спросил именно то, что ему знать не надо было. – Что за народ имеют в виду все встречные наги, которые разговаривали с Иркой?
– Атлантов, – незамедлительно отозвался Айшшен, похоронив все мои надежды.
– Чего?!
Кажется, это был голос Мышки. А вот чьи были остальные вздохи – не разобрать.
– Давай уточним, – медленно проговорил Рист, – ты говоришь про обитателей Атлантиды? Или про кого-то другого?
– Именно про них, Рист, – бесстрастно произнес наг. – Все нейтрализаторы – потомки выживших атлантов. Да, века смешений с людьми сделали их слабее, но факта это не отменяет.
– С ума сойти, – выдохнул, кажется, Дан. – То есть и наш прадед…
– Ваш прадед вообще забавный, – вдруг рассмеялся Айшшен. – Именно он в свое время сыграл роль в том, что я наотрез отказался делать то, что мне говорят. Не знаю, кто он в иерархии потомков атлантов, но явно не мелкая сошка.
– Ты о чем вообще? – хмуро спросил Рист.
– Видишь ли, он проводил со мной очень много времени до того момента, когда я прошел первую часть инициации жреца в двадцать лет. Он точно знал, что я собой представляю – иначе не объяснишь, почему старый, умудренный опытом человек так много возится с ершистым змеенышем, который погряз в своих комплексах, как в зыбучих песках. Все, что сегодня составляет основу моей личности, – его заслуга. Как и то, кого именно я называю друзьями.
