– Нет! – воскликнула я и с силой потерла немилосердно ломящие виски. – Последнее я вообще не поняла. Что значит – выясним, нормально ли сможем уживаться?
– Недогадливая какая, – закатил глаза он. – Ладно, скажу прямым текстом. Как только мы покончим с нашими проблемами, я буду за тобой ухаживать. А там… как попрет.
Не знаю почему, но я моментально успокоилась. И обрадовалась. Во-первых, тому, что пропало ощущение, что напарник прет как танк, а я ничего не могу сделать. А во-вторых… Кажется, я ему действительно нравлюсь. И это… неожиданно окрыляло. Ну и бонус в виде отсрочки тоже радовал. Все же, думаю, за то время, что мы будем разбираться с подземными, я сумею понять, чего хочу и что делать. Ну или мы помрем, чего конечно же не хотелось.
– Поехали! – недовольно рыкнул Вереск, и я, проморгавшись, поняла, что так глубоко ушла в свои размышления, что пропустила, когда вернулась наша парочка.
Причем, судя по злому ирбису и спокойной волчице, в споре победила последняя.
– Надрать бы тебе задницу ремнем, – покачал головой Рист, неодобрительно посмотрев на Мышку.
Та только гордо голову вскинула.
– Ладно, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – поморщился он и перевел взгляд на меня. – Мы договорились?
– Договорились, – откликнулась я и полезла на свое место.
– Ира, сядь рядом с Ристом, – остановил меня Вереск. – Я попробую… уговорить эту сумасшедшую.
– Как скажешь, – пожала плечами я и послушно села на переднее сиденье.
Машину пришлось оставить.
Храм змеиной богини был скрыт в таком глухом лесу, что дороги туда, ясен перец, не было.
Пришлось выгружаться из авто, взваливать на плечи тяжеленные рюкзаки со всем необходимым и топать ножками.
Вереск прикрыл машину каким-то заклинанием, и она пропала из виду. Затем Рист достал из кармана старую, потертую карту и, сверяясь с ней, повел нас в глубь леса.
Шли молча. Напарник был занят. Вереск злился на Мышку. Мышка злилась на Вереска. Они по дороге сюда успели крупно поскандалить… Ну а я не решалась и слова вякнуть в такой ни разу не напряженной атмосфере. Еще сработаю детонатором… Оно мне надо?!
Ну а через час пути я устала настолько, что на разговоры сил не осталось. Только на то, чтобы передвигать ноги и не свалиться под тяжестью рюкзака.
– Стоп, – вдруг тихо сказал Рист.
Мы послушно замерли.
– Привал, мне надо кое-что найти.
И я со стоном свалилась прямо на землю, успев все-таки сбросить с себя ношу. Ах, как же хорошо!
Рядом растянулась с блаженной моськой Мышка. Ей, видимо, тоже такой экстрим был внове. Только Вереску хоть бы что! Осторожно положил рюкзак – он у него был доверху набит оружием – и присоединился к Ристу. Вдвоем они увлеченно облазили все деревья в округе, а через добрых полчаса вернулись и сообщили, что у нас есть немного времени, чтобы перекусить.
Конечно, мне бы хотелось, чтобы мы сегодня вообще больше никуда не двигались, но это конечно же было нереально. Нам надо было дойти до храма, кровь из носу! Потому после часового отдыха я послушно взвалила на плечи уже ненавистный мне рюкзак и приготовилась продолжить изнурительный путь.
К моему большому удивлению, минут через тридцать Рист объявил, что все. Путь окончен.
Я недоуменно моргнула и завертела головой.
Так, либо я чего-то не понимаю, либо одно из двух. А где храм-то? На всю округу только лес и больше ничего!
– Ри-и-ист, – позвала я тихо.
– Он под заклинанием, – немедленно отозвался напарник. – Сейчас разобьем лагерь и пойдем его искать. Он где-то совсем рядом.
Ага, «пойдем искать». Сказал бы уж прямо, что сейчас наша Ромашка будет бегать между деревьями и пытаться расшибить лоб об каменную стену. Или какая она там у этого храма…
Вереск с Мышкой по-прежнему не разговаривали, поэтому установка палаток прошла в молчании. Потом мы собрали сучьев для костра, неторопливо доели остаток бутербродов, и… в общем, как я и говорила.
– Ир, иди осторожно, – напутствовал меня напарник. – А то еще лоб расшибешь.
Я хмыкнула. Кажется, я уже привыкаю к тому, насколько совпадают наши мысли.
Ну что ж… С богом?
Наверное, со стороны я смотрелась забавно – выверяющая каждый шаг, с вытянутыми вперед руками. По крайней мере, мои спутники давились смешками. Но уж простите, не хотелось бы пострадать!
