— Такое впечатление, что я тебя просто к сексу склоняю на первом свидании! Хотел сделать доброе дело… Не хочешь, как хочешь!
— Стоп!
Вздрогнув, он послушно замер. Призрак в зеркале заклубился, потом сгустился, черты лица Инсон сделались на мгновение четче: он даже различил ее суженные глаза, закушенную губу… Собралась в него с прыжка попасть, что ли?
В единственную трезвую секунду Джой подумал: но ведь она такая недотепа, даже в свой потусторонний мир уйти не может, сумеет ли потом из него выбраться? Открыл рот, но поздно: зеркало уже опустело.
Джой замер. Миг, второй, третий… Ничего не происходило — ни внутри, ни снаружи. Не получилось? Ну, как и следовало ожидать…
И тут его левая рука двинулась. Нормально ведь, правда? Только сам Джой совершенно не собирался ею двигать и теперь с легкой оторопью наблюдал, как рука медленно поднимается и неуверенно тянется к его лицу. Касается кончиками пальцев лба, бровей, глаз, скользит по носу, трогает губы, гладит щеки.
У него вырвался неуверенный смешок. У него ли?
Самостоятельная рука исследовала шею, задержалась на пульсе над ямкой ключицы, ощупала правое плечо, сжала бицепс, скользнула по груди — неуверенно, пальцами, потом ладонью. Джой ощутил одновременно и удовольствие от этого прикосновения, и гладкость и жар собственной кожи. Рука уже увереннее скользнула по майке, пощупала ткань, словно оценивая фактуру, легла на живот. Джой непроизвольно напряг пресс, как бы давая ей пересчитать свои «кубики» — рука, казалось, это оценила, задержавшись на животе. Еще и пальцами в пресс потыкала.
Но, когда двинулась ниже, Джой придавил ее правой рукой с бокалом.
— Понимаю, ты по нему соскучилась, но нечего лапать!
Получилось грубовато, но притаившаяся в нем Инсон послушалась — рука, обогнув искомое место, скользнула ладонью по бедру. Вновь замерла, подергала ткань штанов, легла на колено. Рука Джоя очень смущала — вроде бы его собственная, но одновременно и призрачной девушки, то есть в данный момент его касается женщина… нет, дальше мысль не развиваем!
— Ну что? — спросил Джой. — Мы выпьем наконец?
Сделал крохотный глоток, облизнул губы, давая себе-Инсон ощутить влажный терпкий аромат вина.
— Нравится? — спросил сам себя. И кивнул себе же: — Да. Сейчас получше распробуем.
Беседует сам с собой, как настоящий шизофреник, подумал Джой сонно, наблюдая со стороны, как его рука несет к губам бокал. Наверное, впервые во взрослой жизни отмечал, как при глотке движутся язык и мягкое нёбо, какой именно участок рта чувствует сладость, а какой горечь; ощущал, если можно так выразиться, фактуру напитка…
…Как и движение, которым он поднялся с дивана: не слитное, неровное, словно тело застревало на каждом промежуточном этапе. Выпрямившись наконец, покачнулся — как от сильного опьянения или долгой неподвижности. Нерешительно переступил с ноги на ногу. Сделал шажок вперед и тут же попятился. Это что еще… за танцы?
И Джой понял: призрачная девушка пытается взять под контроль его тело, а тело не понимает, кого же из двух… наездников ему слушаться.
— Просто скажи, куда хочешь попасть, — посоветовал Джой, — и я тебя туда доставлю!
И через несколько минут рвал упаковки, вскрывал банки, откручивал крышки, нюхал, лизал, откусывал, жевал, глотал, отбрасывал и вновь лез в распахнутый холодильник, горстями беспорядочно опустошая полки. Теперь он пьянел не от алкоголя — от разнообразия запахов, вкусов, цвета, текстуры продуктов. Твердое, мягкое, жидкое, шероховатое, клейкое, колючее, жирное, сочное, сушеное… Соленое, сладкое, кислое, жгучее, горькое… Как же давно он этого не ощущал!
Не он — Инсон!
Продолжая отрывать зубами волокна вяленой рыбы, Джой проворчал:
— Ты давай полегче, а то завтра на мне пиджак не застегнется!
И тут же зашипел — совсем как кот, у которого пытаются вырвать вожделенную добычу.
— Ладно-ладно, — поспешно согласился Джой, — наслаждайся!
Пока можешь.
Хин, аккуратно переставляя лапы, бродил между выпавших неожиданных осадков в виде продуктов. Принюхивался к ним с недоумением. Задрал голову и поглядел на хозяина круглыми глазами: что это, мол, такое происходит? Джой привычно протянул ему руку, кот привычно же обнюхал его пальцы — правда, тщательнее обычного. Что, котяра, я уже женщиной пахну?
Хотя, конечно, скорее, всеми перепробованными продуктами!
Джой погладил его по башке и задержал пальцы: какая же удивительно шелковая шерсть между ушами! Подхватил тяжелую тушку Хина, стиснул, прижал к груди — горячего, пухового, — чмокнул в прячущийся в шерсти нос.
— Ах ты, вредина моя персидская!
