когда прут толпой, могут задавить коллективным бешенством.

Фашиков все же потрепали, не без этого. Особенно дорого продали свои жизни парни из Насрати. Сейчас из ста человек двух объединившихся бурговских команд осталось едва три десятка, но и в занятых нами развалинах примерно столько же – узнав о финте бургов, Вэл принял решение попробовать объединиться с Кречетом, рейд-лидером Легионеров. Получилось, но как бы уже не было поздно.

Когда мы с Герой бежали наверх по полуобвалившейся лестнице разрушенного здания, стрельба с нашей стороны стала гуще. Скорее всего, основные группы дикарей уже добежали до укреплений. Точно – послышался приглушенный расстоянием мат рукопашной.

Вылетев на последний этаж, над которым не было крыши, я подлетел к окну, вскидывая винтовку. За мгновенье оценив открывшуюся панораму – накатывающий на наши укрепления вал диких и жидкую серую цепь фашиков позади, приник к прицелу. В перекрестье сразу появилась кепка одного из офицеров, и я нажал на спуск. Басовито рявкнуло, и тут же эхом вторило рядом – это начал работать Гера. У него винтовка простенькая, без прицела – ограничение по оружию в условиях тоже было, на отряд не больше двух снайперов. Одного с нами уже нет.

К упавшему фашику тут же метнулся медик. Даже не меняя позиции, я подождал, пока он бахнет на землю свою докторскую сумку и потянется к ней. Снял и его. Опять в голову – без шансов. Офицера лекарь мог бы попробовать гидрой поднять, даже несмотря на то, что у того кусок черепной кости в сторону откатился, но теперь и самому лепиле не помочь. При отсутствии трех прокачанных навыков медицины тут без вариантов, а больше парамедиков поблизости не наблюдается.

Рядом забарабанили редкие пули, брызгая ошметками кирпичей стены, но я даже не отошел – быстро и четко начал стрелять по экипажу самоходки. Самое то – открытые внутренности, наводчик и заряжающий как на ладони. Вернее, уже трупы наводчика и заряжающего.

«И где только они топлива на эту хрень нарыли?» – подумал я отстраненно, выпуская пулю за пулей. Мы ведь тоже два танка нашли по виду годов из пятидесятых. Рабочих, но солярки что в одном, что в другом было только воздух покоптить на минуту.

Между тем воздух рядом сгустился от выстрелов, и я упал на пол. Откатился к соседнему проему окна, снова выглядывая. Под пули вылезать было не страшно – бурговских снайперов парни Кречета в расход еще вчера пустили, а на таком расстоянии из имеющегося у фашистов оружия прицельно стрелять невозможно.

– Бу, к нам гости! – проорал Гера, находившийся уже метрах в пяти от меня.

– Сколько их, сударь? – крикнул в ответ я – на меня уже напало чувство бесшабашной веселости.

– Человек двадцать, дикие!

Я побежал к нему, упал еще на бегу, проскользив на бедре по полу, и лег рядом, немного высунувшись. Мда, плохо – фашики засели, часть стреляла в нас, часть методично передвигалась в сторону основных укреплений. И группа диких с завываниями бежала сюда, перепрыгивая через острые обломки стен полуразрушенных зданий.

– Сколько у тебя стимпаков? – хлопнул я Герандоса по плечу.

– Три! – говорил он громко, почти кричал.

– Два дай сюда, – требовательно протянул я руку. Он удивился, но отдал.

Я сразу же сорвал предохранительный колпачок с первого и всадил себе в бедро длинную иглу массивного шприца. Черт, больно! Не останавливаясь, использовал второй, а еще два своих стимулятора вогнал в другую ногу, прямо через ткань, проигнорировав дырки в порванном комбезе. Так проще – не люблю иголки, и когда не вижу, как они в кожу втыкаются, не так неприятно.

– Вау, – сразу же почувствовался приход, – ну, ща полетаем! Гера, коктейлями их жги, когда подойдут, – в последний раз озвучил я то, что подсказывал мне разум, и прислушался к надвигающейся музыке безумия.

– Полетаем! Ну и пусть разобьемся!!! – эмоции уже били через край.

– Бу, ты что делаешь? – офигел Гера. – Ты же сейчас от отката сдохнешь!

– Чувак, да мы и так сейчас сдохнем!!! – радостно заорал я и, распираемый эмоциями, вскочил, нет, взмыл с пола. Пробежав несколько шагов, в прыжке взлетел прямо на стену. Из-под ноги выскочило несколько кирпичей, часть стены ухнула вниз, но я на это внимания не обратил, хотя лишь чудом удержал равновесие.

– Эхей!!! Факинг швайне!!! – что было сил закричал я, размахивая рукой, а после вскинул винтовку к плечу. – Эге-гееей!!! Пятачок!!!

Выстрел – высунувшийся на мой крик фриц отлетел на острое бетонное крошево, раскинув руки как кукла.

– Пятачок, епть!!! – орал я между выстрелами, когда руки, живущие своей жизнью, передергивали затвор.

Еще выстрел – стреляющий в меня от замершей самоходки фашик отлетел и сполз по наклонному бронелисту машины. На желтом металле в камуфляже ржавчины осталась бурая полоса.

– Это же я, Винни-Пух!!!

Я выстрелил по механизму наведения самоходки.

– Эгегей!!! Май грэндфазерс!..

Еще выстрел – неудачно, перебегающий серый только споткнулся, а пуля взметнула фонтанчик пыли рядом.