полоски, одна из которых проходила прямо над грудью, как бы прижимая ее вниз, так что той явно было тесно. Снизу ткань наряда оголяла кожу на бедрах, напоминая формы закрытого купальника, только совсем немного смыкаясь со штанами, талия которых начиналась там, где у самых смелых штанов может быть низкая талия, так что часть бедер, живота и талии девушки была открыта взгляду. Был в наряде и пояс, проходящий по той линии, где начинались штаны, а его пряжка находилась изрядно ниже того места, где должен быть пупок.

«Да, если бы я был охотником, с удовольствием бы поохотился на такую стюардессу», – резюмировал я про себя. Но я, к счастью, не охотник, а нормальный. Или к несчастью.

– Вы что тут делаете? – вырвал меня из ступора вопрос. Милана уже стояла рядом, спустившись по наклонному пандусу в служебное помещение. Встряхнувшись и посмотрев на нее, я увидел в волосах девушки явные вкрапления пыли.

– Переодевались, – буркнул я и все так же быстро, нервно двигаясь, подскочил к Жанне, схватил ее за руку и вместе с ней добежал до шкафчика. Не слушая удивленного и даже испуганного айканья девушки, протянул ей терминал.

А она хоть немного, но шарит, оказывается, просто в шоке от падения самолета – постепенно приходящая в себя стюардесса быстро надела на руку блеснувший призрачным голубым светом браслет, тут же нетерпеливо хлопнула пальцами, убирая различные вводные сообщения и оповещения.

– Пойдемте, надо выбираться отсюда, – поманил я девушек за собой и бегом направился к выходу из служебной каюты.

Весь салон уже заполнился густой пылевой завесой, дышать было тяжело – пыль забивалась в нос, в горло, лезла в глаза. Попытавшись вздохнуть, я закашлялся и опустился на колени. Склонив голову, закрыл лицо руками и вдохнул.

– Гера! – снова наклон и снова глубокий вдох. – Гера!!! – заорал я уже во всю силу легких.

– Ты чего орешь? – из тумана пыли, окутавшего салон, вынырнула массивная фигура Герандоса, и он тут же схватил те несколько ножей, что я протянул ему.

– Давай сюда! – я схватил Геру за руку, потянул за собой.

Но тот был не миниатюрной Миланой, не Жанной даже, а шкафом, пошире меня, повыше и потяжелее на пару пудов, так что я дернулся и пару раз даже буксанул по полу, оставшись на месте, но тут он поддался и шагнул вперед.

Едва не сшибив девчонок, мы завалились обратно на кухню, я тут же развернул Геру и, дернув клапаны небольшого рюкзака у него на спине, открыл его и начал забрасывать туда брикеты пищи. Хорошо, они все компактные, места много не занимают. Влезло штук десять. После того, как забил оставшееся свободное пространство парочкой бутылок с водой, я тоже развернулся.

После этого Гера закидал уже мне в рюкзак немного продуктов.

– Все погнали, погнали! – крикнул я, призывно махнув рукой.

Бегом поднявшись наверх, прогрохотав ботинками по полу, мы выскочили в салон. Пыли здесь было не то чтобы поменьше, но она не стояла едкой густой взвесью. Осмотревшись, я заметил, почувствовал даже, что состояние нервного напряжения передалось от меня спутникам.

– Все, девочки и мальчики, валим отсюда, – негромко произнес я и, взяв за руку Милану, пригибаясь над клубами пыли, которые в основном остались почему-то сверху, потянул девушку за собой.

Гомон и крики раздавались сейчас со стороны носа, где сгрудилась небольшая толпа. Быстро прошагав в том направлении, не обращая внимания на болтавшуюся сзади Милану, которая пыталась что-то сказать, я увидел, что часть пола погнулась, будто подошва разорванного и просящего кушать ботинка, и пассажиры один за другим ныряют вниз, осторожно минуя рваные края проема.

У своеобразного выхода образовалась приличная пробка – пассажиры толпились, кто-то из парней регулировал движения, девушек пускали в первую очередь. Вернее, всех уже пустили – как раз к тому моменту, как мы подошли.

Ни Милана, ни Жанна вперед выходить ни стали и вместе с нами терпеливо дождались, пока толпа у выхода начнет рассасываться. По мере того, как людей становилось меньше, крики группки пассажиров становились громче. Задумавшись, я поначалу не обратил на это внимания – ну сидит рядом кто-то и сидит, а шум-мат-гам и так в салоне гуще пыли стоял. Но сейчас присмотрелся и увидел, что трое парней в первом ряду сидят, а один даже живой, дергается, пытаясь высвободиться из креплений безопасности.

Вспомнив анекдот про то, что «те, кто пристегнулся, выглядели как живые», я не удержался и оскалился в шкодливой улыбке.

– Че, не помог, что ли, никто? – подошел я к живому пассажиру в первом ряду. Под остальными растеклись лужи крови – салон здесь неплохо деформировало. Но, судя по тому, как мигали браслеты у тех, кто не подавал признаков жизни, биогеля на восстановление хватит. Час, полтора максимум, очнутся.

– Братан, выручи, а?!